Остальные… Остальные смотрят украдкой, шушукаются, перемывают кости, как бабки на лавке.
Уверен, завтра весь бомонд будет в курсе того, что у Демида Барханова есть тайная любовница, которая не в ладах со своей дурной головой.
Вот уж не думал, что когда-нибудь так встряну. Позор на старости лет.
Первым, естественно, не выдерживает брат. Дожидается, когда я отделяюсь от остальных и как прет, как ледокол. За ним тихо семенит глубоко беременная Вероника. Я скриплю зубами и отворачиваюсь. Потому что перед ней стыдно, больше, чем перед всеми остальными вместе взятыми.
— Дем, — Артур улыбается, но глаза совсем недобрые, — это что за нахрен такое было?
— Ничего, чтобы тебя касалось, — недовольно цыкаю и исподлобья смотрю на брата.
Ему пофиг на мои взгляды:
— Да ты что? Еще бы секунда я бы схлопотал по морде от этой рыжей бестии.
— Схлопотал бы.
Я даже не думаю отрицать. Лерка без тормозов вообще. Запросто могла и по морде съездить, и коленом меду ног. Уверен, не будь Вероника беременной, Вознесенская бы ее за волосы и носом об пол.
У меня аж виски ломить начинает. Жмурюсь, сжимаю пальцами переносицу и мечтаю только об одном, чтобы этот идиотский день поскорее закончился. Надоело все.
— Погоди-ка! — Артур щелкает пальцами, — это ведь та самая студенточка, про которую ты мне рассказывал? Та, из-за кого ты Эльвиру прокатил. Да?
Киваю. Та самая. Единственна и неповторимая. Которую хочется то прибить, то затрахать до полусмерти.
— Она, конечно, красивая, но Дем… это перебор. Сам понимаешь. Надеюсь…
— А мне она понравилась, — тихо сказала Вероника, поглаживая тугой живот. — Она настоящая.
Настоящая? Проблема? Ведьма? Заноза в заднице?
— И ты с ней настоящий, — добавила еще тише ее. — У тебя глаза стали…
Замолкает, словно сказала лишнего.
— Какие глаза у меня стали? — цежу сквозь зубы, — бешеные?
Вероника меня не любит. Поднимает задумчивый взгляд и абсолютно ровно произносит:
— Как у нормального живого человека. — Потом обращается к Артуру: — Я оставлю вас, ладно? Мне хочется присесть.
— Все в порядке? — брат хмуро кивает на живот.
— Да. Просто устала, — она улыбается немного грустно и идет туда, где возле стены стоят мягкие кресла.
— Что планируешь делать? — брат в отличие от своей жены не собирается оставлять меня в покое.
— Можно, я не буду думать об этом прямо сейчас?
К нам подходит сияющий Швецов:
— Ну ты блин устроил.
Этому, как всегда, весело. Ряха вот-вот треснет от улыбки.
— Я ничего не устраивал.
— Мегеру такую где отхватил?
— Где-где, — ворчу себе под нос, — в твоем клубе идиотском.
Влад трет щеку:
— Не зря, значит, покупал. Хорошее место. Завтра вот шмон устроим, чтобы паразитов выкурить и вообще супер будет.
— Шел бы ты отсюда со своими шутками. И так тошно.
Артур качает головой:
— Она же чокнутая, на всю голову. Это, наверняка, должно быть в том досье, что ты на нее собирал.
Скриплю зубами. Чокнутая — мягко сказано. И да, досье есть. Пустое. Ничем не примечательное. Обычная студентка, не уличённая ни в чем противозаконном. Кто ж знал, что там внутри херова куча пьяных чертей.
— Подставила она, конечно, тебя знатно. Такое не скоро забудут, — Влад ухмыляется и едва заметно кивает на присутствующих зале люде. — Готовься.
Мужики аккуратно, потихоньку отчаливают от своих благоверных и мелкими шажками двигаются в нашу сторону. Всем интересно. Это даже интереснее, чем финансовые сводки и обсуждения курса валют.
Любовницы — наше все. Только у кого-то они вышколенные и шикарные, а у меня рыжий ебанутый на всю голову Еж, который всех взбаламутил своим появлением. У меня самого до сих пор все кипит после ее появления. Она мой дестабилизирующий элемент. Частица хаоса.
Я ей завтра точно устрою. Высеку по бестолковой жопе так, что неделю сидеть не сможет. Месяц!
Дергаю узел галстука, злюсь. Мне ни с кем не хочется говорить на эту тему.
Придется затыкать, а я не уверен, что в состоянии сделать это сейчас достойно и без грубости.
— Демид Сергеевич, Артур Сергеевич, Владислав Владимирови, мое почтение.
Как ваши дела?
А вот и первый хер с масляными любопытными глазками.
— Отлично. Сделки идут, работники пашут, — отшучивается Артур, — даже сейчас над договорами думаем. Как всегда.
Я молча киваю, подтверждая слова брата.
Тем временем к нам подползают еще трое, и среди них Щеглов, который уже видел меня в Лерой в кафе. У него выражение морды такое хитрое. Мол, а я говорил…