— Как мы рады этому, вы себе не представляете, правда, дорогая?
— Да, мама.
Саманта отложила салфетку в сторону, обращая все своё внимание на Анастейшу.
— Мисс Ана, как давно вы знакомы с Томасом?
— Несколько лет, у нас общие друзья, — отозвалась девушка, осушив бокал вина.
— А мы знакомы с детства, — рассказала мисс Корнуолл, поправляя волосы, распущенные по плечам. — Можно сказать, что выросли в одной песочнице.
— Это чудесно! — Ана сильнее сжала пустой бокал.
Напряжение возрастало, и теперь она догадывалась, в чём дело.
— Я больше времени проводил с сёстрами, — заметил Том, обращаясь к Саманте, — но, до сих пор, припоминаю тот случай с велосипедом.
— Тот самый «счастливый случай», когда ты научил меня кататься? – уточнила девушка, улыбаясь мужчине. — Это было так мило с твоей стороны.
— Мой сын всегда был джентльменом, — вставила своё слово миссис Хиддлстон и поспешила перевести разговор на совершенно другую тему.
Ана поймала взгляд Томаса и постаралась усмирить необъяснимое беспокойство, значительно усилившееся за последние несколько минут. В этот момент, у самого уха раздалось тихое дыхание. Эмма склонилась чуть ниже, шёпотом проясняя ситуацию.
— Саманта и Том встречались в старших классах, — рассказала девушка и ещё тише добавила: — Не думаю, что она рассчитывала встретиться с тобой. Теперь твоё присутствие волнует её даже больше, чем собственное платье.
— Вот как… — протянула Анастейша, бросая мимолётный взгляд на темноволосую девушку.
— Тебе не стоит беспокоиться об этом, но у Саманты колкий язычок, — предупредила Эмма. — Не расстраивайся, если она заденет тебя словами.
Ана беззвучно кивнула. Нет, она не ревновала Томаса, даже не думала об этом. По большей части, девушка была растеряна и опасалась сделать что-нибудь не так; она боялась подвести Тома и не сдержаться, выражая собственные эмоции.
— Да, я помню, как ты играла на рояле, Диана, — воодушевлённо припомнила миссис Корнуолл, возвращая Анастейшу от размышлений к реальности. — Наши семьи слишком музыкальны.
— А вы, мисс Ана, играете? – поинтересовалась Саманта, облокачиваясь о спинку стула. — Или, быть может, обладаете другими талантами, кроме писательства?
— Ана хорошо поёт, — сообщил Томас, задерживая взгляд на девушке.
— Ох, как замечательно, — заметила Диана. — Спойте что-нибудь для нас.
— Спеть? – переспросила Ана, в растерянности поглядывая на миссис Хиддлстон и Томаса.
— Сыграешь на рояле? – попросил мужчина, кивая в сторону гостиной.
— Хорошо, — Анастейша пожала плечами, хотя и согласилась с неохотой. — Я сыграю что-нибудь.
Она поднялась из-за стола и направилась прямиком к белоснежному роялю. Гостиная примыкала к столовой, поэтому ничто не мешало наблюдать за Аной. Том проводил девушку взглядом, с улыбкой на губах вспоминая жаркие поцелуи. Он испытывал гордость за эту молодую женщину, и хорошо угадывал её настроение. Мужчина знал – она волнуется, но старается не подавать виду. Настолько чуткая и необыкновенная. Как прекрасно, что она ответила ему взаимностью.
— Что же вы споёте нам? – поинтересовалась миссис Корнуолл, наблюдая за тем, как Анастейша грациозно присаживается на невысокий пуфик и опускает длинные пальцы на белоснежные клавиши.
— Одну из любимых песен, — ответила девушка, прижимаясь туфелькой к педали. — Дайте мне минуту.
Ана медленно пробежалась пальцами по клавишам, и гостиная заполнилась приятной мелодией. Томас выпрямился на стуле, обращая все своё внимание на девушку. Многие последовали его примеру, и лишь Саманта, втайне, наблюдала за мужчиной, прислушиваясь к отдельным аккордам. Она заметила, сколько нежности искрилось в его глазах, и почувствовала возрастающую неприязнь к Анастейше. Разумеется, Саманта сразу поняла, что девушка неспроста гостит у Хиддлстонов, но не спешила с выводами. Она решила подождать ещё немного, не позволяя ревности завладевать разумом. Тем временем, как Анастейша набирала аккорды, Саманта изучала её придирчивым взглядом и прислушивалась к мягкому голосу, разлетевшемуся по дому.
«Мы могли бы построить домик на тех соснах,
Мы могли бы сохранить наши тайны, похоронив их.
И я бы могла рассмотреть, как полевые цветы растворяются между твоих пальцев.
Цепляясь за дикий нрав, взращённый в нас».
Лёгкая мелодия заполнила гостиную, протиснулась сквозь стены и двери, все выше, достигая высокого потолка. Анастейша внимательно следила за пальцами, опасаясь фальши. Она боялась ошибиться, взять не тот аккорд, но все было прекрасно. У девушки получилось воссоздать любимую мелодию и идеально исполнить композицию.
«Компас укажет тебе дорогу,
Когда я позову тебя с востока.
Компас укажет тебе дорогу,
И она приведёт тебя ближе ко мне.
Выберемся ли мы живыми
Из глубин моря?
Компас указывает тебе дорогу,
Которая приведёт ближе ко мне».
Ана бросила мимолётный взгляд на Томаса и, заглянув ему в глаза, не смогла сдержать улыбку. Он наблюдал за ней, вслушивался в каждое слово, ловил мелодию и пропускал через себя. Девушка знала, что это значит для него. Их отношения начались с песни и продолжались со звуками мелодий. Музыка — неотъемлемая часть их жизней; музыка объединила их и подарила новое начало. Анастейша пела песню для него, но осознала это только в эту самую минуту. И теперь, они смотрели друг на друга, обменивались непередаваемыми эмоциями, которые были понятны только им двоим.
«Я буду там, где есть ты:
Высоко в небе, или глубоко внизу.
Я буду там, где есть ты:
Где угодно, даже между мирами».
Волшебство зародилось в воздухе. Оно проникало в сердца, объединяло души. Непередаваемое счастье обрушилось на Анастейшу, и её голос прозвучал слишком сладко и нежно. Томас усмехнулся, привлекая к себе всеобщее внимание. Диана перевела задумчивый взгляд с Тома на девушку, а затем посмотрела на дочерей. Эмма пожала плечами, а Сара просто промолчала, наслаждаясь мелодией. Миссис Корнуолл прижала ладони к груди, с замиранием сердца вслушиваясь в слова, а Саманта разволновалась ещё сильнее, наблюдая за реакцией остальных.
«Отведи меня в сад своего наслаждения.
Припав на колени, сделай меня лентой
Сотканной из ткани твоего гобелена.
Укрой меня прекрасными воспоминаниями».
Ана взяла небольшую паузу, облизала губы и заскользила пальцами по клавишам, наигрывая небольшой проигрыш. Душа её воспарила к облакам, наполнилась спокойствием. Девушка всегда ощущала себя счастливой, когда пела. Мелодия зарождалась глубоко внутри, медленно выскальзывала наружу. Слова пронизывали воздух, наполняли жизнь смыслом, пробуждали неведомую энергию. Они олицетворяли чувства, даровали свободу и знание.
«Я буду там, где есть ты:
Высоко в небе, или глубоко внизу.
Я буду там, где есть ты:
Где угодно, даже между мирами».
Анастейша пропела последние строки и замолчала. Пальцы медленно сползли с клавиш на колени, а столовая заполнилась громкими аплодисментами. Томас с гордостью наблюдал за тем, как девушка поднимается с пуфика и возвращается к столу, где её встречали восхищенные возгласы и похвала.
— Какой прекрасный голос, — восторгалась миссис Корнуолл. — Дитя, вы обладаете великим даром.
— Благодарю вас, — отозвалась Ана, смущённо отводя глаза в сторону. — Мне приятно это слышать.
— Присоединяюсь к похвале, — подхватила Диана. — Это было очень красиво.
— Благодарю.
Девушка снова опустилась за стол и, покрывая колени салфеткой, отпила ещё немного вина. С улыбкой на губах, она принимала похвалу, поглядывая на Томаса. Мелодия оставила на их душах неизгладимый отпечаток, пробуждая схожие желания – остаться наедине. Анастейша никогда не отличалась особой сдержанностью, но теперь была вынуждена усмирять свой пылкий нрав, довольствуясь взглядами и ожиданием.
— Не думала, что в России есть такие хорошие музыканты, — подала голос Саманта, привлекая внимание девушки. — Как вам это удалось?
— В моей стране очень много талантливых людей, — заметила Ана, переводя взгляд на собеседницу, — вы ошибаетесь.