Какое-то время он стоял и смотрел на него. Молча. Именно тот журавлик – как нить, пронзающая время. Сколько лет назад он сделал его? Сколько лет назад положил на её почти детскую ладонь? Уже, наверное, и не вспомнить точно… Так давно, словно это было даже не в прошлой жизни – в другой реальности. Там, где никто из них не знал, что ждёт их в будущем, где они строили планы, смеялись и ещё не оглядывались назад.
Сложив ладонь ковшиком, он осторожно провёл пальцем по бумаге и выдохнул. В доме проводили осмотр – кабинет перевернули вверх дном, вынесли компьютер, кучу бумаг. Комнату Ярославы тоже осмотрели, но дельного тут ничего не нашлось. И правильно – девчоночья спальня. Куча тюбиков на столике, большой шкаф с тряпками. Ничего не нашлось – только этот журавлик. Но он – его личная голгофа. Ещё одно напоминание о собственной ошибке. Только заниматься самобичеванием сейчас – дело бесполезное. Потому что пока он сидит и пялится в одну точку, Ярослава где-то там, не с ним. С теми, кому от неё нужна лишь подпись и, судя по всему, нужна быстро.
В комнату вошёл отец. Мрачный и решительный, остановился рядом, простоял несколько секунд, а после присел на край постели. Посмотрел на ладонь сына, на его профиль. Тёмная щетина, круги под глазами. Хлопнул по колену и проговорил:
- Над этой операцией работают наши лучшие люди. Но им тоже нужно время.
Серёга глянул на отца и сдержанно кивнул. Конечно же, он всё понимал. Установка места, проработка стратегии, плана, координация группы. Один раз они уже допустили осечку, повториться это не должно. Но от понимания легче не становилось. Потому что где-то там – девчонка с пьянящими глазами цвета выдержанного коньяка.
- Уже выяснили, куда они могли увезти её?
- Пока нет, - с сожалением отозвался Николай Иванович. – Судя по всему, лишних людей в курс не ставили. Но это дело времени.
Время… Серёга снова глянул на отца. Времени-то как раз у них не было. Вернее, не было его у Ярославы. Потому что в мусоре специалисты нашли несколько использованных шприцов и ампул. Что это значит, он даже представлять не хотел. Поняв, о чём он думает, Николай повторил сказанное до этого:
- Мы найдём её, сын.
- Она ведь Романова… - проговорил Серёга, пристально глядя отцу в глаза.
- Не важно, кто она. - Николай ответил ему точно таким же взглядом. – Главное, чтобы ты был уверен в ней, а она в тебе.
- То есть ты не против?
- Не против, - на неуловимый миг уголок рта Николая тронула усмешка, неимоверно похожая на усмешку сына. – Тем более, если внуков от тебя мы с матерью дождёмся только так.
Дом в самом деле был не тот – Ярослава знала это точно. Здесь она никогда не была. И занавески на окнах не те, и стены, и мебель. Попыталась сфокусировать взгляд на окне, но перед глазами плыло, и сделать это было трудно. Дурнота немного отступила, но тело по-прежнему оставалось непослушным, тяжёлым, ватным. Несколько минут назад в комнату заходили муж и дядя, но на этот раз она повела себя умнее – притворилась, что всё ещё без сознания. Вадим чертыхался, дядя пытался успокоить его и говорил так… странно. Она не поняла, почему именно странно, но что-то было не так. То ли тон, то ли сами слова. Впрочем, вряд ли на данный момент для неё это имело большое значение. В этот раз они поверили, но в следующий… Застонав, она потрогала пальцами рёбра. Бок тут же обдало болью. Яся поморщилась. Куда они её увезли? Когда? Сколько вообще дней прошло? И документы… Нет, документы она так и не подписала. Но сколько ещё удастся ей продержаться? Господи, хоть бы немного воды…
Тяжело дыша, Ярослава привстала на локтях. Руки тут же задрожали, и она едва не повалилась обратно. Заставила себя собраться, медленно повернула голову, пытаясь осмотреться. Выдохнула. Показалось, или шаги по коридору? Какой-то невразумительный шум… Сил больше не было, и она снова повалилась на подушку. Сглотнула, облизала разбитые пересохшие губы. А стоит ли ей вообще чего-то ждать? И сколько всё-таки прошло времени? Для неё оно смешалось в туман, где нет ни дня, ни ночи. Только пустота и серость. Час? Два? А может быть, несколько дней? Снова шум… Яся прислушалась. В голове гудело, но до слуха её донёсся чей-то выкрик.
- Туда! – разрезало тишину мужским голосом. Незнакомым, или ей только кажется.
Сердце, едва колотящееся, забилось быстрее, она сглотнула ещё раз и снова попыталась привстать. Передвинула ноги к краю постели, кое-как свесила их на пол. Она должна встать, тот, кто пришёл, должен знать, что она тут.
- Сюда, - попыталась крикнуть она, но из горла вырвался только едва слышный хрип. От боли на глаза наворачивались слёзы. – Я…