- Нет, это наша гостья под мою ответственность.
- А ошейник для антуража? – спрашиваю я, выразительно осматривая Элину. Видно, что девочке есть что сказать, заметно, что она очень хочет высказаться, но молчит. Умная девочка, понимает, где и с кем находится, и принимает правила поведения. Значит, все же играешь по правилам?
- Ошейник - для безопасности, Захар. Присаживайся с нами, - указывает мне на стул рядом с Элиной.
- Спасибо, но… Можно твою гостью на пару слов?
- Заинтересовался? Но она не в теме и вряд ли когда-либо будет, по крайней мере, в позиции снизу, - усмехается Герман. Это я лучше его знаю.
- Нет, мы знакомы, и я в какой-то мере ее опекун, если можно так сказать.
Элина поднимает на меня яростный взгляд и сверлит глазами. Какая горячая девочка.
- О, это правда, Элина? - удивленно спрашивает он.
- Ты ставишь под сомнения мои слова? – выгибая брови, интересуюсь я, на что тот сразу тушуется. Они недавно в нашем сообществе и не хотят иметь проблем.
- Нет, что ты. Если Эля хочет… - разводит руками.
- Эля хочет, - подаю ей руку, она глубоко вдыхает, но все же вкладывает свою ладонь в мою. Сжимаю сильнее, чем нужно, и тяну ее на себя, помогая подняться. Увожу. Идёт, не сопротивляется. Хотя мне в спину давит очень недобрый взгляд. Но девочке слишком любопытно, и она не может себе отказать в удовольствии узнать все мои тайны.
Вывожу ее из зала, завожу в отдельную комнату на первом этаже. Здесь лайтово. Стены обиты кожей, качели, кушетка, пара кресел и зеркала. Запираю дверь, разворачиваюсь, наблюдая, как она с интересом рассматривает полумрачное помещение.
Не могу не отметить, что девушка статная, умеет себя подать. Эстетично, красиво, со вкусом. И запах. Вдыхаю глубже. Обезоруживающе. Утонченные ненавязчивые аккорды: ирис, жасмин, грейпфрут. Необычное сочетание игривых нот. Вкусно. Ещё глубокий вдох. Заводит.
Открываю глаза, находя Элину в кресле, внимательно меня разглядывающую. Она закинула ногу на ногу, платье скользнуло вниз, обнажая ноги, затянутые в черный капрон. Идеальные ноги, классические лодочки делают их ещё длиннее. Ее руки лежат на подоконнике, грудь размеренно вздымается, в глазах блеск. Спина ровная, идеальная осанка. Хорошая поза, фиксирую ее глазами.
- Я вызываю тебе такси, и ты немедленно едешь домой, - произношу, вынимая из кармана телефон.
- А ты, стало быть, доминант? – ухмыляется она, игнорируя мои слова.
- Девушка, можно мне машину? - называю адрес, и мне сообщают, что нужно ждать около десяти минут. Сбрасываю звонок. Подхожу к тумбе возле двери и облокачиваюсь на нее бедрами, складывая руки на груди.
- Вы, - поправляю ее, понижая тон. Хочется схватить девчонку за этот чертов ошейник, развернуть, вжать лицом в диван, зафиксировать и реально выпороть. Розгой, пожестче!
- Что?
- Если ты пришла сюда, надев ошейник, будь добра, соответствуй. Можно нарваться. Уважай тех, кто сверху.
- А я никому не принадлежу, - цокает она, проходясь язычком по бордовым губам. Смазать бы эту помаду пальцами, одним грубым движением. Новые желания будоражит, и я пытаюсь прочувствовать их глубже.
- Тогда не нужно было надевать атрибут, и все бы поняли, что ты свободна.
- Ну откуда же мне знать, это ты у нас специалист. Ой, - наигранно прикрывает рот рукой. – Простите, Господин! Вы, - язвит.
- Прекрати кривляться и строить из себя дуру. Не разочаровывай меня.
На мой телефон приходит сообщение о прибытии такси.
- Марш домой в кровать. Тебе здесь не место!
- Ммм, Господин, Мастер, Верхний, или как вы предпочитаете? - опять язвит, не принимая меня всерьёз. Усмехается, встаёт с места и демонстративно срывает ошейник. – Я вам не принадлежу. Поэтому делаю всё, что хочу, когда хочу и где хочу! – нагло заявляет девочка и идёт к двери. Непокорная. Но больше играет, специально нарываясь. Какой-то детский протест. Но я в такие игры не играю. Перерезаю путь, не позволяя ей выйти. Понимаю ее деда: такую добром не обуздаешь, здесь не просто ошейник нужен, здесь стальные оковы не помешают.
- Мне абсолютно плевать, чего ты хочешь, а чего нет. Ты едешь домой! – меня начинает утомлять этот спектакль. - Либо по-хорошему, либо по-плохому! – не повышаю голос, но говорю очень убедительно, заглядывая в глаза лазурного цвета. Там много всего намешано. Дерзость, наглость, дурость, но где-то на дне, за слоями масок кроется отчаяние и что-то очень болезненное.
- Немедленно выпусти меня! – требует она, начиная часто дышать. И я понимаю, что, выйдя из этой комнаты, мы устроим «шоу». Домой она явно не поедет. А гоняться за ней по периметру я не намерен. Наверху ждёт Диана, которая очень нуждается во мне.