Быстро встала и отряхнула джинсы. Но на мою радость это оказался не Роберт. Второй охранник, худощавый, с тонкими руками; он снова держал в руках фонарик-подсвечник, на улице уже было темно, и мужчина рассматривал меня в лучах исходящего от этого устройства света. Словно сказочный персонаж. Удивительно, что это чудовище окружает себя такими забавными людьми. Словно намеренно, для контраста, показать насколько он мерзок. И ему самому нравится то, что видят в нём окружающие. Ненормальный.
- Он не так уж плох, - услышала голос охранника. - У него непростая жизнь, где ему попадались не самые лучшие из лучших. Роберт стал таким не по своей воле, - произнёс и заглянул в мои глаза.
Зачем он всё это говорит мне? Наивный, но точно добрый и преданный хозяину мужчина продолжил: - В мире, где встречаются одни уроды, красота становится изъяном. И он своеобразно на неё реагирует. Поверьте, Элиза, за этой маской он скрывает свою настоящую сущность, - зачем-то добавил вышедший, вряд ли он знает, какое именно предложение мне только что поступило.
Я на мгновение замерла, а потом рассмеялась. Истерично, громко. Про то, что Левицкий неплох - я не согласна, а вот про сущность в точку. Правда, смысл вкладывался другой.
- Да, за маской, действительно, сюрпризы, - произнесла я, уже успокаиваясь, подавляя вспышку внезапного своеобразного веселья. Сюрпризы, правда, так себе. А по шкале добродетели так вообще где-то на дне. Но вслух я ничего не произнесла. Лишь одарила того молчаливым взглядом и обойдя его, открыла входную дверь, и пока охранник не опомнился, заверила:
- Роберт знает, что я вернусь. Он ждёт, не переживайте, - хохотнула, снова нервно, и шагнула в логово настоящего зверя.
Когда я вошла в кабинет, Роберт сидел за столом и, улыбаясь, что-то писал в блокноте карандашом. Услышав, что в помещении он не один, поднял глаза. Сейчас в его взгляде не было злости, но увидев меня, он всё же поднял брови в немом вопросе. Он принялся небрежно вертеть в руках карандаш в ожидании. Казалось, он всё же удивлён.
- Я согласна провести с тобой ночь, - выпалила на этот раз без излишних прелюдий. Хочет моих унижений, так сокращу ему удовольствие. Чем быстрее, тем меньше времени у него на издевательства.
Мои слова словно на повторе всё вонзались и вонзались эхом, оставляя следы внутри меня. Ему удалось сломать мои принципы. Но на кону жизнь моего отца и поступить по-другому я не могла.
Роберт внезапно нахмурился и улыбка тут же сползла с его лица. Взгляд вспыхнул яростью, а карандаш вдруг сломался пополам под натиском его пальцев. Мне казалось, это сломалась я. Что-то внутри меня, что было некогда крепким, но на проверку оказалось хрупким, стоило лишь применить запрещённые, толкающие к безысходности, приёмы. Левицкий прищурил глаза и сжал губы. Странно он выражает свою радость. Разве не этого хотел?
- Через час в отеле “Седьмое небо”, - мрачно прозвучал его голос. - Номер я пришлю сообщением. И без опозданий. Сама знаешь, что бывает, когда меня заставляют ждать, - многозначительная пауза, говорящая убедительнее сотни слов. - Свободна, - добавил он, буквально прорычав и уткнулся обратно в записную книжку, принимая такое же положение, как до моего появления перед его взором.
Вот только вместо улыбки - хмурые брови, и половина карандаша, вместо целого.
Глава 10.1 Нехороший человек
***
Комната утопала в полутьме, а я всё теребила пояс своего кораллового платья, едва доходящего до колен, не решаясь сделать ещё шаг. Роберт открыл мне дверь и, на дожидаясь, когда войду, прошёл вглубь номера, я же стояла сейчас в коридоре и боялась даже дышать.
На стене зеркало. Я всматривалась в своё отражение, и мне казалось, оно разбито. Не зеркало. Отражение. Я была сломлена, осколки своей же сущности вонзались болью с каждым новым ударом сердца. Испуганно перевела взгляд на дверь в комнату. Ещё не поздно сбежать. Прямо сейчас. И не оглядываться. По телу пробежала дрожь, и я шагнула. Но не назад, а вперёд.
С трудом сделав ещё несколько шагов, всё же вошла в спальню; тёмные стены, плотные шторы и огромная кровать. Я замерла возле неё понимая, что именно здесь сейчас произойдёт. Сердце вот-вот вырвется из груди, оно как могло игнорировало мои запреты показывать свой страх. Горел тусклый ночник, и я видела лишь очертания фигуры Роберта у окна. Странно, что когда-то я смогла перепутать его и Антона. Они оба были высокими, оба занимали значимое положение в определённых кругах, но вряд ли во внешнем образе Макарова была хоть толика того могущества, что ощущалась в Левицком даже со спины.
Антон. Я не должна сейчас о нём думать. Я предаю его, но больше беспокоюсь о самом поступке, о том, что разделю сегодня ночь с Робертом, чем об осознании, что девушка из меня так себе.
Левицкий обернулся, и я увидела в его руках бокал вина, в другой он держал бутылку. Подготовился, мерзавец. Приближался он медленно, и пока я боролась с желанием убежать, успел подойти так близко, что у меня перехватило дыхание. Протянул мне бокал, но я предпочла тару побольше. Левицкий ухмыльнулся, а я сделала из горла несколько жадных глотков. Алкоголь тут же ударил в голову, я зажмурилась и шагнула назад, почувствовав головокружение. Роберт тут же сориентировался и ухватил меня за плечи, я же вздрогнула, переведя взгляд на его руки, а затем посмотрела ему в глаза.
Если бы не шрамы, он бы мог привлекать женщин, не настолько уж и грубые черты лица, из глаз убрать насмешку и, возможно, сошли бы за добрые. Бездонные глаза. И притягательные губы. Алкоголь явно умело пробирался в мои мысли. Я с ума сошла, раз решила найти в Роберте хоть что-то похожее на человеческое, не иначе. Снова сделала несколько глотков вина и почувствовала, как Роберт отбирает бутылку. Отставил её на тумбу вместе с бокалом и подошёл ближе, прижимая меня к стене позади. Подкашивались коленки, но Левицкий вдруг крепко сжал меня в объятиях. Блеск в глазах в полутьме казался особенно зловещим, но пошевелиться я была не в силах.
Роберт перевёл взгляд на мои губы, а затем без прелюдий впился в них своими губами. На мгновение я забыла, что пришла сюда по своей воле, хоть и меньше всего на свете желала оказаться с Робертом в одной постели. Сжала губы сильнее, не давая ему закончить начатое, но вовремя вспомнив, что здесь указываю не я, поддалась его порыву. Он целовал меня жадно, словно с цепи сорвался. Настоящий зверь. Сильные руки блуждали по моему телу, то с неким остервенением задирая подол, то слишком крепко сжимая мою талию. Почувствовала, как он стягивает с меня платье, расстегнул его сзади лишь наполовину и толкнул на кровать, одним движением, обхватив за талию.
Теперь я лежала на спине перед ним, и пока он снимал рубашку, успела отдышаться. Взгляд хищника. Животное. Я дрожала. От страха или от чего-то ещё, но Роберт, казалось, этого не замечал. Платье так и осталось опущенным до талии, обнажая мою грудь и плечи. Левицкий без стеснения рассматривал меня, возвышаясь сверху, он словно намеренно растягивал время, мучая меня ожиданием неизбежного, я чувствовала физически его взгляд, и мне казалось, что сейчас абсолютно обнажена. Впрочем, до этого момента оставалось немного времени, и словно читая мои мысли, он вмиг оказался сверху, уткнулся в мои волосы и сделал глубокий вздох. Отстранился, осторожно убирая с лица волосы.
Я замерла, не ожидая подобного жеста, всё ещё со страхом воспринимая каждое его движение. А потом он принялся меня целовать, шею, плечи, спускался ниже и вновь поднимался к губам, жадно впиваясь каждым движением. И если совсем недавно мне казалось, что он медлит, то теперь я понимала - это чудовище уже не остановить. Чувствовала его желание и вопрос о том, что он нетрадиционной ориентации, отпал сам собой.