Выйдя на улицу, Сьюзен сразу заметила новенький «форд» Стивена и направилась к нему. Ее поприветствовали миганием фар.
Когда она неровной походкой подошла к машине, Стивен вышел из авто и открыл перед ней дверь.
— Садись, пожалуйста.
Сьюзен заметила, как он похудел и осунулся за эти дни. На его щеках и подбородке отросла щетина. Такого он раньше себе не позволял. Она села в машину, удобно устроилась на сиденье, не смея взглянуть на Стивена, занявшего свое место за рулем. Он завел мотор, и машина плавно покатилась по дороге.
Все время пути в салоне слышалось лишь мерное урчание двигателя. Стивен молчал, Сьюзен не осмеливалась говорить. От нервного напряжения ей хотелось кричать и плакать, биться в истерике, и она еле сдерживала свои порывы. Наконец не выдержала.
— Стивен, не молчи. Скажи хоть что-нибудь.
Он не ответил.
— Скажи хотя бы, куда мы едем. — Сьюзен огляделась по сторонам и поняла, что в этой части города не была.
— Ко мне, — кратко ответил он и снова замолчал.
— К тебе? Зачем? Я думала, мы поговорим в кафе.
— Там шумно и многолюдно. Не хочу сейчас никого видеть.
— Мне надо позвонить домой и предупредить маму, что я задержусь.
— Звони.
Сьюзен послушно полезла в сумочку и достала телефон.
— Мама, это я. Я задержусь. Я со Стивеном. У вас все хорошо? Не волнуйся, родная. Все под контролем. Я не скажу. Да, по ситуации. Я позвоню позднее. Целую.
Трясущимися руками Сьюзен убрала телефон обратно в сумочку.
— Стивен, — в ее голосе прозвучала мольба, — не молчи. Я больше так не могу. Мои нервы на пределе. Ну не наказывай меня так!
— Мы скоро приедем. Еще пару минут.
— Я не могу говорить в таком состоянии. Мне плохо. Лучше отвези меня домой.
Стивен повернулся к Сьюзен, и в его глазах она не увидела ничего, кроме боли, огромной боли и страданий.
— Эти дни были и для меня непростыми. Ты была права. Нам надо было поговорить, чтобы выяснить все раз и навсегда. Теперь же открылись новые обстоятельства и необходимость поговорить только возросла.
— Ты говоришь со мной какими-то мертвыми, книжными фразами. Стивен, я не узнаю тебя. Повторяю, я перед тобой ни в чем не виновата.
— Сьюзен, я не хотел бы говорить в машине. Лучше дома. Мы уже приехали. Сейчас припаркуюсь, и пойдем домой.
Она замолчала и послушно дождалась, пока он не припарковал машину. Они вместе молча прошли к дому, молча поднялись на четвертый этаж в лифте и молча вошли в квартиру.
— Проходи, пожалуйста. Осматривайся. Я на кухню.
Сьюзен прошла в гостиную. Квартира была небольшой, всего с двумя спальнями, но очень удобной. Сразу стало понятно, что она принадлежит одинокому мужчине — ни одной женской вещицы. Вероятно, пару раз в неделю сюда приходит домработница и наводит порядок, в остальное время хозяин справляется сам. Думать о девицах, которые время от времени, конечно, здесь появляются, Сьюзен не хотела, и она решительно отогнала от себя эту мысль.
Хороший, добротный диван, телевизор в полстены, музыкальный центр, стол, компьютер и несколько полок с книгами, пара растений в напольных горшках, декоративное панно на стене — вот и все убранство комнаты. Вполне достаточно для одинокого холостяка. Ни безделушек, ни картин, ни фотографий в причудливых рамках — ничего.
Сьюзен мельком заглянула в хозяйскую спальню: широкая кровать, тумбочки и встроенный шкаф — все. Трех секунд ей вполне хватило, чтобы составить представление о спальне Стивена. Дальше задерживаться в ней было неловко, и Сьюзен отправилась на кухню.
— Помочь? — спросила она.
Он ставил в микроволновую печь тарелку, доверху наполненную овощами.
— Нет, спасибо, справляюсь. Ты присаживайся, через пять минут будем ужинать.
Стивен отодвинул от стола стул и пригласил гостью присесть на него. Сьюзен повиновалась.
— Могу я предложить тебе сухого вина к ужину?
— С удовольствием.
Стивен потянул на себя одну из дверец кухонного гарнитура, и ему навстречу выкатилась полочка, уставленная разнообразными бутылками. Он взял одну из них и снял с полки подвешенный вниз головой бокал. Сьюзен наблюдала за четкими и уверенными движениями Кевина. Откупорив бутылку, он налил рубинового цвета жидкость до половины бокала и поставил его на стол перед Сьюзен.
— Попробуй это. Оно должно тебе понравиться.
— А ты разве не присоединишься ко мне? — с надеждой в голосе спросила она.
— Я за рулем, — кратко ответил он и странно посмотрел на Сьюзен.
Что он хотел услышать от меня? Что ему можно расслабиться и выпить, потому что я планирую остаться у него на ночь и ему не придется везти меня домой? И почему столько равнодушия. Почему он ведет себя как совершенно посторонний человек? Или он таковым себя и считает, а я возомнила невесть что о наших отношениях? — думала Сьюзен, глядя Стивену прямо в глаза, и волна гнева стала наступать на островки здравого смысла, грозя затопить их, уничтожить и вызвать в ней бурю негодования.
— Я вызову такси, не волнуйся. Ты слишком напряжен. Тебе надо расслабиться, — немного резко сказала она.
Ей откровенно стали надоедать капризы Стивена. Она ни в чем не виновата, а он вынуждает ее оправдываться. Сьюзен чувствовала себя провинившейся школьницей перед строгим директором.
— Довольно, Стивен. Ты уже перегибаешь палку. Я больше не хочу выплясывать перед тобой и молить о прощении. Я устала вызывать тебя на разговор и стараться вывести тебя из этого непонятного состояния. Все мои попытки натыкаются на твою замкнутость и отчужденность. Хочешь говорить — расспрашивай, что тебя интересует. Нет — извини, меня ждут дома, — не выдержала Сьюзен.
— Не понимаю, — удивился Стивен и замер посреди кухни.
Сьюзен показалось, что его удивление было искренним.
— Чего не понимаешь?
— Не понимаю, чего ты разбушевалась.
— Ты ведешь себя как капризная девчонка, а не как подобает взрослому мужчине.
— А как ведут себя взрослые мужчины? — улыбнулся Стивен. — Похоже, ты и это лучше знаешь.
— Уж точно не так, как ты. Я устала, Стивен. Я не могу долго находиться в таком напряжении.
— Прости. Я, наверное, слишком углубился в свои переживания. Как-то все это неожиданно. Я просто оказался не готов.
— Неожиданно — согласна, но это не извиняет тебя. Я-то в чем виновата?
— Прости. Теперь я знаю, как должен вести себя настоящий мужчина, — уже не сдерживаясь, смеялся Стивен.
— Еще и издеваешься?
— Нет, что ты! Но, Сьюзен, ты такая забавная. На тебя невозможно долго сердиться.
— Надеюсь. Тем более что совершенно не за что. Ты же смог злиться на меня даже за это «совершенно не за что» целых три дня. — Она надула губки и отвернулась в сторону. Гнев прошел, и стало до слез обидно.
— Я люблю тебя, моя маленькая взрослая девочка. — Стивен подошел к Сьюзен и заставил ее подняться, затем обнял и прижал к себе. — Если бы не любил, так бы не переживал.
Сьюзен громко шмыгнула носом, и Стивен подал ей салфетку.
— Я предлагаю поужинать. Ты ведь голодна?
Она молча кивнула головой.
— Я даже выпью с тобой вина, — очень ласково, словно разговаривал с ребенком, сказал Стивен.
— Опять издеваешься?
— Нет, конечно нет. А после ужина мы обо всем поговорим. У меня есть к тебе парочка вопросов. Присаживайся, а я быстро накрою на стол.
Ужин прошел при полном молчании. Стивен не заговаривал, а на Сьюзен напала апатия. Для себя она решила, что станет только отвечать на вопросы и не будет давать ему дополнительной информации. От еды и вина она заметно расслабилась и успокоилась, что помогло ей собраться с мыслями.
— Давай выпьем кофе в гостиной, — предложил Стивен. — Там удобнее и приятнее.
— Давай, — согласилась Сьюзен.
Она помогла ему убрать посуду в посудомоечную машину и, взяв свою чашку с кофе, пошла к дивану. Стивен расположился рядом.
— Теперь рассказывай. — Он приготовился слушать.
— Ты уже второй раз чуть ли не приказываешь мне начать говорить, но я не могу вот так, по команде, — немного возмутилась Сьюзен. — У тебя в роду не было военных?