– Я тоже справилась! – заявила я Руби. – Он шевельнулся!
Он шевельнулся, ага. Одним ухом точно пошевелил. Пренебрежительно так, будто отмахивался от меня: «Уберите эту неумейку!» Но испытание засчитали.
Эх, где же та сила, которая проснулась во мне, когда гадкий мясник полез ко мне целоваться своими жирными губищами!
Тетя впервые в жизни купила мне новое платье, была мила и приветлива. Приказала накрыть стол в гостиной, сообщив, что ко мне придет гость. Я не понимала, о каком госте идет речь, но была так ошарашена подарком и добрым отношением, что решила не выспрашивать: все равно скоро узнаю.
Не представляю, что толкнуло тетушку на этот шаг. Может быть, она искренне считала, что печется о моем будущем и подыскала мне отличную партию? Или, скорее, она так поступила потому, что парни, которых стали приглашать в дом, чтобы познакомить с Ноной и Тесс, после того как они закончили школу, отчего-то без конца пялились на служанку в замызганном платье? Так или иначе, но гость оказался не простой…
Я теперь и имени его не вспомню. Что-то слизкое, точно раздавленная гусеница. Висс? Лесс? После того, как были съедены все пирожные и пирожки, к которым я и притронуться не успела, а разговоры о погоде и доброте моей тетушки закончились, женишок решил, что формальности улажены, и полез целоваться мокрыми губами.
Я вскочила и бросилась к выходу, заколотила в дверь, которая оказалась заперта. Меня никто прежде не целовал. И я не хотела, чтобы это было так. Грязно, мерзко… С этим… Я звала тетю, сестер. Наивная дурочка.
Висс гаденько хихикал, похоже, он считал все это веселой игрой: невеста сопротивляется. А я… Когда поняла, что никто не придет на помощь, зачерпнула ладонью воздуха и зарядила ему в лоб.
Сама не понимаю, как это произошло и почему. Действовала по наитию. Висс хохотнул да так и застыл с разинутым ртом, а потом упал навзничь. На лбу вздувалась огромная синяя шишка. Я шарахнула гадкого женишка воздухом, превратив тот в камень.
Так я узнала, что у меня есть магические способности. В тот же день собрала немногочисленные пожитки и отправилась в Академию, благо как раз наступила осень. Тетя выкрикивала в спину проклятия и обещала, что когда я с позором приползу назад, она не пустит меня на порог. И теперь я во что бы то ни стало должна доказать всем, что из меня выйдет отличный дознаватель!
Больше всего я переживала из-за того, что не могу сразу внести плату за первый семестр, о чем сразу сообщала всем, кого встречала: гномам-служителям, куратору, коменданту студенческого общежития. Я готова была работать по ночам хоть прачкой, хоть посудомойкой и очень боялась, что меня не допустят до испытаний.
Но случилось чудо: мое дело подали на рассмотрение ректору, и он разрешил внести только половину суммы, да и то в процессе обучения – каждый месяц понемногу. Все говорят, что академии с ректором повезло. И академии, и мне!
– … разогнал всех, – услышала я голос Рубеллы.
Я все прослушала.
– Извини, повтори, пожалуйста.
– Я говорю, а вот у Ларниса Безымянного – он, кстати, взял себе такую фамилию – козел не только пошевелился. Он скакал, как конь! Хорошо, что рог у него остался всего один, но и его хватило, чтобы порвать Нарву штаны. Носился кругами, всех разогнал. Кроме Безымянного. Тот застыл на месте, будто не верил, что глядит на дело своих рук. Все бегают, орут, визжат. Меня подхватил Рум, посадил на шею, а сам сменил ипостась. Хорошо быть оборотнем. А мэтр Ригас все никак не мог прицелиться заклинанием упокоения в козла: боялся нас зацепить. И тут парень поднял ладонь и тихенько так: «Умри!» И козлина сдохла.
– Вау! – потрясенно произнесла я.
– Я к чему: беднягу с дырявой черепушкой приняли на факультет не за красивые глаза. Он хоть ничего не помнит о себе, но маг очень сильный.
– Это точно, – вынуждена была согласиться я.
Глава 4
Ларнис
После того, как я оживил на вступительном испытании козла, одногруппники долгое время странно на меня косились. И я их не осуждаю. Если бы кто-то на моих глазах превратил неподвижный труп в необузданное чудовище и сам при этом хранил загадочное и зловещее молчание, я бы тоже поостерегся заводить знакомство с этим типом. То есть со мной.
Беда в том, что за загадочным молчанием крылась растерянность. Я и сам не понял, что сделал. Декан приказал вдохнуть жизненную силу, и я представил это буквально: будто я вдуваю воздух в распухшие ноздри «учебного материала № 5». Не успел вообразить, как козел поднялся на ноги и устроил светопреставление. Упокоил я его тогда, когда увидел, что от меня к нему тянется прозрачная нить силы. Разорвал ее, и страшилище в один миг превратилось в безобидную тушу. Слегка пованивающую. Пора уже обновить материал для испытаний, стыдно выставлять такое безобразие для тренировок.