Три. Два. Один. Прыжок. Первые секунды и забываю о том, что рожден ходить по земле. Я смог достучаться до небес, и они меня впустили. Я не вижу, не слышу, а только чувствую. Мое тело другое, сильнее, смелее, текучей, могучей. Из состояния абсолютного счастья меня выдергивает Лена. Понимаю, что надо начинать.
Делаем несколько вращений, расцепляем руки и вновь пытаемся подойти друг к другу. Конечно, все немного не так, как я себе представлял. Почему-то верил, что Романова сильнее, но с досадой осознаю, просчитался. Не так все плохо, но и не хорошо. Для небольшого представления сойдет, но до того уровня, куда готовимся — нет, этого недостаточно. Хотя она старается, и нормально все, но ведь небезупречно!
На последнем этапе, вытягиваемся в полный рост и не отпускаем рук. Лене надо перевернуться вверх ногами. Тяжело ей, не особо получается. Заваливается. И вращения не такие быстрые. В принципе, это решаемо. С ее координацией побольше упорных занятий и возможно повезет. А пока я увидел, что нужно. Надо приземляться. Делаю ей знак рукой и перемещаюсь в сторону.
У меня есть короткий промежуток времени кайфануть. Где там мои крылья за спиной? Давай доставать. И я достаю. Все, что могу в себя помещаю от полета. Мне все это нужно, чтобы просто тупо дожить до следующего прыжка. Внутри меня горит огонь, невозможно яркий и беспощадный. Огонь в виде вихревого потока воздуха. И это еще страшнее. Я хуже запойного алкаша, хуже конченого наркоши, я экстремал. И неизвестно, что из этих определений хуже.
Когда ноги касаются земли, то меня не только приземляет физически, но и морально немного подбивает. Но в целом норм, можно держаться. Оглядываюсь по сторонам. Вижу. С Романовой все хорошо. Только вот нервно сматывает парашют и неласково разговаривает с Женькой. Что там у них? Но вместо того, чтобы пойти и разобраться что случилось, черт знает сколько времени провожу еще на поле. Мотаюсь туда-сюда, все дела нахожу. Хотя какие тут дела? Хз! Но у меня видимо есть, если остаюсь на этом месте еще на полчаса.
На территории машины Мирона уже нет, а тачка Лены стоит. Странно. Аккуратно складываю свои вещи и замираю, пялю в небеса.
— Я не буду с вами тренироваться. — звенит сбоку голос Романовой.
Пришла. По ноткам раздражения бьет все рекорды. Ясно. Истерит.
— Почему? — ровно спрашиваю.
— По хрену! — ого, аж оборачиваюсь — У меня не получается!
Злая, бесячья, сжала кулачки свои и дрыгает ногой от бессильной ярости. И тут меня херачит по всем фронтам. Романова светит мне в другом формате. Впервые вижу ее не Щепкой, не малолеткой, а интересной девушкой. Может она просто так одета красиво, не знаю. Хотя что там красивого? Какие-то шаровары-афгани и короткий топ, который выглядывает из-под кожаной куртки. А ей идет, кстати.
— Все получится. — добавляю человечности. Правда, не хочу, чтоб свалила. Она не так безнадежна. Ну в моем понимании, естественно.
— Нет! — взвинченно взвизгивает и пытается реветь.
И вот тут я делаю раньше, чем успеваю осмыслить. Хватаю за руку и прижимаю к себе. И обнимаю. Лена замирает в моих руках, а я в это время опускаю свое лицо в ее волосы. Блядь, нежно-то так с ней. Именно нежно, а никак иначе. Руки держу между лопатками и талией, не опускаю ниже. Ну это вроде, как по-братски, ничего личного.
— Лена, — поднимает блестящие от непролитых слез глаза — все получится, обещаю.
— Научишь? — смотрит пристально, внимательно, изучает мои реакции — Я не красивая, да?
Это что за вопрос? Зачем это? Для чего?
И тут я совершаю еще один промах. Обхватываю ее лицо руками и нежно касаюсь ее губ, немного захватываю их и тут же отпускаю. Хотела знать? Вот…ответ…Потом бросаю резко руки, отшатываюсь и быстро ухожу.
9
Шахов меня поцеловал. Он зачем это сделал?
Сижу в скверике перед универом. Спряталась ото всех. Не хочу никого видеть. Даже от девчонок смоталась. Еле высидела сегодня на занятиях, ничего в голову не лезет. Только одно гоняю и гоняю. Думаю и думаю. Его губы коснулись моих. Моих! Я ему нравлюсь? Или нет? Не уверена ни в чем! Но для чего-то он это сделал же!
Зачем? Ну зачем? И так резко отдалился потом. Только и могла, что ошеломленно пялиться ему в спину.
Все, о чем предостерегала Анька летит к чертям. Шахов мне нравится. Очень. Как быть? Как же мне быть?
Перебираю в памяти те немногие события, которые связаны с Ником. Первая встреча, тренировка, машина, бассейн и вот это, последнее — поцелуй. Пусть короткий, немного смазанный, я не профессионал в этом деле, но одно могу сказать, что эта безешка оставила огромный след в моей душе. Хотя и не было полноценного обмена слюнями, но хватило и такого контакта, чтобы просто поплыть.