Маевски пришел в хорошее настроение и начал громко распевать песню, которую мурлыкал себе под нос весь длинный рабочий день, чем ужасно действовал на нервы всему остальному персоналу, которому категорически запрещалось петь или насвистывать:
Конечно, Алекс знал, что он здесь. Карло не мог не сообщить об этом, но сын не показывался. Матиас знал, что Алексу будет неприятно, если его отец появится на кухне, и, вероятно, он рассердится. Но Матиасу было уже все равно. Когда последние гости собрались покинуть ресторан, он встал и не спеша отправился на кухню.
Он толкнул двустворчатые двери, похожие на двери в салуне, облокотился о стойку, на которой обычно готовые блюда ожидали, пока их заберут, но которая сейчас была пуста, и с улыбкой огляделся.
— Чудесного вечера! — громко сказал он.
Никто из мотавшихся здесь с озабоченным видом поваров не отреагировал на эти слова, и лишь самый молодой через некоторое время обратил на Матиаса внимание, вытер руки о полотенце, свисавшее из кармана брюк, и медленно подошел к нему. — Да?
— А разве господина Маевски нет?
— Есть, есть. Он сейчас придет.
— А Алекс?
— Он тоже.
— Хорошо, тогда я подожду минутку.
Повар пожал плечами и стал собирать свои вещи.
Пару секунд спустя Маевски уже стоял с двумя бокалами пива перед Матиасом. Он сунул один ему в руку и широко ухмыльнулся.
Какая радость! — воскликнул он так, что каждый мог бы понять, насколько неприятен шеф-повару визит клиента на кухню. — Что вас занесло в нашу святую обитель? Надеюсь, не жалоба?
— Нет-нет. Еда была хорошая. Очень хорошая.
— Ну и отлично. — Маевски поднял свой бокал. — Я рад после окончания работы выпить с постоянным гостем. На здоровье!
Матиасу совсем не хотелось после вина вливать в себя еще и теплое пиво, кроме того, он его терпеть не мог. Но он все же пригубил из своего бокала, в то время как Маевски одним глотком выпил сразу половину.
— Я слышал, вы путешествовали, — заметил Маевски без особого интереса.
— Да. Небольшой круиз. Я уже несколько дней в Берлине, но завтра утром снова уеду. В Италию.
— О, как прекрасно! В bella Italia![96] Я с большим удовольствием поехал бы с вами.
Матиас уже слышать не мог это идиотское «bella Italia». Почти везде можно было наткнуться на эти слова, словно издатели газет и журналов, фильмов и книг не могли придумать на тему Италии ничего более оригинального. Одновременно он представил, как едет на юг вместе с этим жирным Маевски, и от одной этой мысли содрогнулся.
— Вам что, холодно здесь, в кухне?
— Нет-нет, я просто немного устал. Это был тяжелый день. Вы, конечно, слышали о том, что я сегодня похоронил мать.
— Да-да, я припоминаю. Алекс что-то такое говорил.
— Почему нельзя было дать ему отгул? — спросил Матиас чуть резче, чем собирался. — Он очень любил свою бабушку и даже не смог попрощаться с ней.
— Боже мой! — Маевски поднял руки, словно защищаясь. — Так получилось. Парню малость не повезло. Дружба дружбой, а производственные планы — это производственные планы. И их не так-то просто изменить.
— Неужели вы не могли проявить гибкость?
Прежде чем Маевски успел ответить, как собирался, — так, чтобы Матиас заткнулся, — подошел Алекс и разрушил все его планы. Алекс был раскрасневшийся, вспотевший, и Матиас подумал: отчего это? Он что, злится или просто перетрудился? Похоже, и то и другое.
— Что тебе здесь надо? — наехал он на отца.
— Я говорю с твоим шефом. Это что, запрещено?
— О чем?
— О похоронах бабушки, на которые ты не смог прийти.
— Оставь это, отец! Пожалуйста, оставь это и занимайся собственным дерьмом!
— Я говорю с кем хочу, когда хочу и о чем хочу. Это понятно?
Алекс повернулся и вышел из кухни. В это время уже никого, кроме них двоих, в кухне не осталось, все закончили работу. И Матиас спросил себя, уйдет ли Алекс домой, не сказав ему больше не слова.