И он надеялся, что вскрытие покажет, что Маевски засунули туда уже после смерти, а не живым.
Теперь, почти двадцать девять часов спустя, Бредов сидел напротив главного подозреваемого — Александера фон Штайнфельда.
Молодого человека бил озноб.
— Вы — Александер фон Штайнфельд?
Слово «да» было произнесено едва слышно.
— Вы работаете в ресторане «Раутманнс»?
— Да.
— Как давно?
— Приблизительно месяц.
— Вам нравится работать там?
— Нет.
— Почему?
— Там никто не работает с удовольствием. И тот, кто утверждает обратное, врет.
— Почему?
— Потому что это ад.
— Почему же вы работаете там, а не в другом месте?
— Потому что везде такое же пекло. Лучше нигде нет.
Бредов пробормотал что-то вроде «ага» и глубоко вздохнул.
— Вам двадцать пять лет?
— Да.
— Не женаты? Детей нет?
— Все верно.
— Вы любите свою профессию?
— Да. Но невозможно работать так, чтобы она доставляла удовольствие.
Бредов громко вздохнул. Он не знал, что думать по этому поводу.
— А в чем причина?
— Везде как минимум шестидесятичасовая рабочая неделя, везде не платят за сверхурочную работу, везде с тобой обращаются как с последней задницей, везде надо только подавать, а не готовить, везде обманывают клиентов, так что удовольствия от этого никакого.
— Почему вы не найдете себе что-нибудь другое?
— А я ничего другого не умею. И я, черт возьми, люблю готовить. Вот дерьмо!
— Вы не любили своего шеф-повара?
— Конечно. Его никто не любил. Он был отвратительной задницей, других слов нет. Но они все такие. Я не знаю ни одного приятного, культурного шеф-повара. И с этим надо смириться.
— Неужели это не причина, чтобы убить такую задницу? — Бредов ухмыльнулся, и Алекс улыбнулся ему в ответ.
— Нет, это не причина убивать такую задницу.
— Вы вечером поссорились с шефом?
— Мы ссоримся каждый вечер. В этом нет ничего необычного. Но в тот вечер, собственно, большого скандала и не было.
— Значит, потом вы ушли?
— Да, И довольно быстро. Хотелось поскорее уйти из этого свинарника:
— А потом? Что вы делали после того, как ушли из ресторана «Раутманнс»?
— Я задумался, могу ли выпить где-нибудь пива.
— И?
— Я не мог.
— Почему?
— У меня не хватало денег.
— Значит, вы пошли прямо домой?
— Нет. Не прямо.
— А как?
— Да тут пара коллег пошли выпить и пригласили меня с собой.
— И вы пошли с ними?
Алекс кивнул.
— Куда?
— К киоску с закусками на Штутти.
— Как долго вы там были?
— Без понятия. Может, минут двадцать. Где-то так.
— Это правда, что вы сказали: «Я сейчас пойду обратно. Я брошу эту работу, только заберу свои ножи, и конец. Маевски меня больше не увидит»?
— Да, правда. — Алекс сжал пальцы так, что они хрустнули.
— И что? Вы были там? Вы еще раз поговорили с Маевски?
— Нет! Я допил пиво и пошел домой. Я, собственно, хотел зайти в ресторан, но передумал. У меня не было желания снова видеть Маевски.
— Когда это было?
— Около часа ночи.
— И когда вы были дома?
— Где-то в половине второго.
— Это кто-нибудь может подтвердить? Вас кто-нибудь видел?
Алекс пожал плечами:
— Без понятия.
— Может быть, вы с кем-нибудь разговаривали по телефону?
— Нет.
— И что вы потом делали?
— Засунул кассету в видеомагнитофон. Как всегда.
— Значит, в ту ночь вы больше не заходили в «Раутманнс»?
— Нет, черт возьми! Сколько я еще должен это повторять?!
— А не могло быть так, что вы, осмелев после пары кружек пива, вернулись в ресторан, чтобы забрать ножи и освободить свой шкафчик, и встретили Маевски, хотя думали, что он уже давно дома? Маевски тоже уже выпил пива и взбесился из-за того, что вы хотите уволиться. Вы оба накрутили себя. Слово за слово, и разговор перерос в скандал с дракой. Возможно, Маевски даже оскорбил вас. В ярости вы схватили сковородку и ударили его. Не раздумывая. Это было сделано в состоянии аффекта. Однако Маевски умер.