На зов никто не откликнулся. Вся эта ситуация была для Пепе крайне неприятной, и он медленно и осторожно пошел дальше, а Паоло следовал за ним.
В гостиной тоже гулял ледяной ветер, тем не менее оба мужчины пришли в восторг оттого, что новый владелец квартиры сделал из кухни и гостиной с помощью всяких мелочей и аксессуаров.
Паоло открыл дверь в спальню.
В первый момент он не поверил тому, что увидел. На кровати лежал голый, связанный по рукам и ногам, с кляпом во рту, замерзший до синевы Джанни — сын полицейского Донато Нери.
На простынях была кровь.
Юноша не двигался.
— Джанни! — позвал Пепе.
Паоло подошел и наклонился к нему.
И услышал слабый хрип.
— Он жив! — закричал Паоло. — Porca miseria, Madonnina[109], он жив! Позвони в больницу, Пепе, пусть поторопятся! Проклятье, вид у него скверный, но он жив! — Потом он позвонил карабинерам: — Быстро приезжайте! Нери, здесь твой сын!
— А ты где?
— В Монтебеники, на пьяцце, дом номер восемьдесят девять. Ambulanza[110] тоже должна быть здесь с минуты на минуту.
Нери сбросил разговор и нажал на газ.
Через семнадцать минут Нери и его коллега Альфонсо были на месте, а через две минуты приехала машина спасателей.
Нери хотелось схватить на руки практически замерзшего сына и завернуть его в одеяло, но он сдержался. Альфонсо поспешно делал фотографии того, в каком виде был найден юноша. Затем ambulanza отвезла Джанни в больницу в Сиену.
Нери поехал вслед за ними, а Альфонсо вызвал трасологов и опечатал дверь.
У Пепе и Паоло не было более срочных дел, чем как можно быстрее распространить по соседям то, что случилось в квартире.
Монтебеники были в шоке.
69
С помощью Фридриха Матиас нашел доктора Эдмунда Руспера, одного из лучших адвокатов Германии. Он немедленно приехал из Голландии, взял на себя защиту Алекса и сопровождал его, когда тот предстал перед тюремным судьей.
Доказательств оказалось недостаточно. Алекса отпустили, но он должен был оставаться в Берлине и быть готовым в любой момент явиться в полицию.
На этом дело не закончилось, но Алексу по крайней мере дали передышку. И разрешили уйти домой.
Бредов был разочарован таким поворотом событий. Хотя умом он понимал, что достаточных доказательств, чтобы разоблачить Алекса как убийцу, нет, интуиция говорила, что он задержал именно того человека.
В три часа дня Матиас забрал Алекса из учреждения по отбытию наказаний и отвез домой. Как всегда, он пришел в ужас от состояния квартиры, но ничего не сказал.
Они заказали службе доставки две обязательные пиццы и бутылку вина.
До сих пор они так и не поговорили. То немногое, что знал Матиас, он услышал от адвоката и от полицейских.
Какое-то время они ели молча.
— Алекс, что случилось?.
Алекс молчал.
— Я познакомился с комиссаром, с этим господином Бредов. Я скажу тебе так: это очень хорошая ищейка, и он убежден, что ты виноват. Он, словно питбуль, вцепился в эту мысль и поэтому довольно опасен.
Алекс пожал плечами, что Матиас расценил как согласие со своими словами.
— Ты же знаешь, что я вытащу тебя оттуда. Я найму лучших в мире адвокатов и сделаю все, что в моих силах, что бы там ни случилось…
То же самое пожатие плечами.
— …но я должен знать, что было на самом деле, Алекс. Я должен знать, убил ты Маевски или нет, иначе не смогу тебе помочь.
Алекс молчал.
— А что ты рассказал Русперу?
— То, что и этому Бредову. Что это был не я.
— Ну и… Это правда?
— Это мог сделать каждый из поваров! Каждый!
— Возможно, этого хотели все, но сделал только один. Это был ты?
Алекс молчал, но Матиас заметил, что он не покачал головой.
— Я знаю об этом деле немногое. Я знаю только, что Маевски сначала ударили по голове тяжелой чугунной сковородой и он потерял сознание, а потом его кто-то хорошо поджарил. И вот это я считаю по-настоящему оригинальным.
Матиас невольно ухмыльнулся, и Алекс тоже.
— Ты уже разговаривал с матерью?
— Нет. Я не хочу, чтобы она об этом знала.
Матиасу стало очень приятно, что Алекс явно доверяет больше ему, чем Тильде.
— О’кей, от меня она ничего не узнает. От меня никто ничего не узнает, но я должен знать правду.
Алекс молчал.
— Алекс, сейчас я начну задавать вопросы, а ты будешь на них отвечать. И я ожидаю, что это будет правда. Я полностью доверяю тебе. Ты убил Маевски?