— Этого я не знаю. Душевнобольные — а тип, который это сделал, явно душевнобольной! — иногда совершают поступки, которые вообще понять невозможно. Может быть, ему так срочно понадобилось уехать в Берлин, что уже не было времени спрятать труп, или он знал, что Джанни еще жив, но надеялся, что его никто не найдет, и собирался вернуться очень быстро.
— Но тогда он хотя бы чем-нибудь его накрыл! И все-таки, зачем ему было превращать свою квартиру в холодильник? Габриэлла, я прошу тебя… Неужели он хотел таким образом его убить?
Нери ничего не понимал. И вообще не соображал, почему Габриэлла так уверена, что владелец квартиры и был насильником.
— Моя интуиция говорит, что немец врет. — Габриэлла перешла на шепот. — Почему — я не знаю. Я просто не верю в его алиби.
У Нери возникла новая идея:
— Представь себе, что привезли кровать для немца, у водителя возникает проблема, потому что он один. Он просит Джанни помочь ему, а когда оказывается в квартире, то нападает на него и оглушает. Такое можно допустить?
— Может быть. Тогда проверь человека, который привез кровать. Но ты можешь сэкономить на поисках таинственного гомосексуального друга Джанни. — Габриэлла с любовью провела рукой по волосам Нери. — Анализ ДНК — вот твой самый большой шанс, tesoro[113].
— Результаты будут завтра утром.
— Прекрасно. Но пока от них мало толку, потому что ты не знаешь, чья это ДНК. Виновен или не виновен владелец квартиры, ты будешь знать только тогда, когда сравнишь его ДНК с анализом ДНК следов спермы.
— Тогда мне нужно просить разрешение, а это продлится несколько недель. Добровольно он не станет делать анализ слюны. Он же не дурак.
— Он сделает анализ, если не виновен. В противном случае… Но и отказ, к сожалению, еще не доказательство.
— Но даже если я заставлю его сделать официальный тест, он сдаст анализ слюны и через пять минут исчезнет навсегда.
— Как ты прав, amore![114] — Она улыбнулась. — Поэтому тебе придется действовать тайно. Пойди туда, поговори с этим Матиасом и постарайся стащить у него пару волосков, окурок или что-нибудь еще. Тогда ты точно будешь знать, является он насильником нашего сына или нет.
Нери вздохнул.
Когда вдали появились огни Амбры, он уже знал, что это очень тяжелая задача, но он сделает именно то, что посоветовала Габриэлла.
72
Нери как раз собирался выпить кофе на площади, когда курьер из Ареццо доставил результаты анализа ДНК найденной спермы.
С результатами Нери, на первый взгляд, мало что мог сделать, но о кофе он забыл моментально. Его била нервная дрожь. Он набрал номер телефона Томмасо в Монтеварки. Томмасо несколько лет назад начинал службу в полиции в качестве ассистента Нери, но, когда Нери перевели в Амбру, остался в Монтеварки. Там он зарекомендовал себя с положительной стороны, постепенно поднялся по карьерной лестнице и стал начальником отдела по расследованию преступлений среди молодежи. Нери поддерживал с ним дружеские отношения и знал Томмасо как специалиста по компьютерам. Всему этому он научился сам, и было ясно, что Томмасо в Монтеварки явно недооценивают. Карабинеры с такими способностями были редкостью, и Нери понимал, что его бывшему подчиненному открыта дорога в Рим и, тем самым, карьера в полиции.
Томмасо был на связи.
— Томмасо, come stai?[115] — начал Нери, как и все итальянцы, не ожидая на этот вежливый вопрос, собственно, никакого ответа.
— Bene[116], — браво ответил Томмасо. — Что случилось, Донато? Все ли о’кей в Амбре?
— Нет, совсем не о’кей. Мне нужна твоя помощь. Прямо сегодня. Нет, немедленно! Ты можешь приехать сюда?
— А в чем дело?
— Надо сравнить один анализ ДНК с анализами в европейской центральной базе данных.
Томмасо застонал:
— Ты что, серьезно?
— Совершенно серьезно.
— А нельзя что-нибудь полегче? Может, ты снова преувеличиваешь?
Нери понял, что Томмасо намекает на крупные операции, которые Нери начинал раньше и которые либо не дали результатов, либо с позором провалились, и страшно разозлился, однако сдержался. Он вынужден был вести себя вежливо, потому что сам был не в состоянии сравнить результаты.
— Пожалуйста, Томмасо. Речь идет о моем сыне!
— О’кей, я приеду.
Через час десять Томмасо прибыл и сразу же взялся за работу.
Еще через двадцать пять минут стало очевидно: анализы ДНК берлинского убийцы, убийцы в Джилио, а также насильника в Монтебеники идентичны.