Тот почувствовал, как рот наполнился кровью, и выплюнул ее. Два выбитых зуба покатились по паркету.
Кемаль хладнокровно приказал:
— Урок три!
Салих изо всех сил ударил ногой Алекса по голени.
Тот закричал и снова упал.
Кемаль приподнял его голову и посмотрел в заплывшие глаза:
— Смотри, майн либер фройнд[3], ты никогда больше не видеть Лейла, это понятно?
Алекс слабо кивнул.
— Ты не встречаться с ней, ты не видеть ее, и ты не прикасаться к ней. Понятно?
Он ударил Алекса головой об стенку, и тот с трудом выдохнул:
— Да.
— Громче!
— Да, — простонал он из последних сил.
— Надеяться, мы друг друга правда поняли. Иначе мы снова приходить и бить тебя, пока ты мертвый.
С этими словами он направился к выходу. Салих последовал за ним. Дверь громко захлопнулась.
Алекс с трудом дополз до постели. Он лихорадочно соображал, что делать, как помочь себе, но ему ничего не приходило на ум. Перед глазами все плыло, и тело превратилось в сгусток боли. Он не смог бы сказать, где болело больше всего, — было ощущение, что у него переломаны все кости.
Для начала он постарался не двигаться, чтобы хоть как-то выдержать боль, и в конце концов задремал.
Когда Алекс проснулся, было уже светло. Его постель была измазана кровью, словно на ней кто-то зарезал свинью. Он чуть-чуть приподнял голову и увидел, что уже двадцать минут восьмого. Он с трудом дополз до телефона и позвонил матери.
Через два часа после того, как Матиас и Тильда привезли сына в больницу, его раны были зашиты и обработаны. При рентгеновском обследовании установили, что у Алекса сломаны нога и два ребра. Кроме того, у него имелись множественные ссадины и кровоподтеки, а также были выбиты два зуба.
Через десять дней ему назначили посещение зубного врача, чтобы сделать слепок, а позже под общим наркозом имплантировать зубы. В операции на ноге не было необходимости — ногу загипсовали и наложили шину. Алексу выдали костыли, и родители отвезли его домой. И конечно, Тильда тут же принялась наводить в квартире порядок — именно то, что Алекс так ненавидел.
Матиас сунул ему в руку стакан со своей целебной минеральной водой:
— Выпей-ка. Я уверен, это поможет.
— А что это за педерастическая вода?
Матиас сделал вид, что не расслышал его.
— Выпей. И расскажи наконец, что произошло. Тебе ведь уже легче говорить.
— После работы мы с другом пошли выпить по пиву.
— По одному? — спросила Тильда.
— Я могу говорить или мне лучше заткнуться?
— Говори конечно! — успокоил его Матиас.
— О’кей, но тогда приберегите свои замечания, которые мне все равно до задницы.
Тильда поджала губы.
— И пожалуйста, мама, присядь! У меня крышу сносит, когда ты роешься в моих вещах.
Тильда села и демонстративно скрестила руки на груди.
— Мы совершили небольшую экскурсию по территории «Хакеше Хефе», и я на последнем поезде метро поехал домой. В это время на улицах никого не было, а потом подошли какие-то типы и начали на меня наезжать по принципу: «А не пошел бы ты отсюда, ты только портишь пейзаж, и вообще мы хотели бы увидеть твое лицо после того, как тебя переедет поезд». Мне еще повезло, что поездов больше не было. Когда они это поняли, то разозлились еще больше. Я попытался разрядить обстановку, но они становились все агрессивнее. А потом двое держали меня, а третий бил. Здоровый, как шкаф. Наконец все это им надоело, и они смылись. Я еле добрался домой и отключился. А как только проснулся, сразу позвонил. Вот и все.
— Невероятно! Как можно, что какие-то типы бьют всех подряд просто так? Просто так! — Тильда не могла в это поверить.
— Да. Просто так.
— А там не было камер видеонаблюдения, чтобы узнать этих типов?
— Нет. На станции метро нет. Наверное, они об этом знали.
— Ты должен обязательно подать заявление в полицию, — сказал Матиас. Ему хотелось выкурить сигарету, но он сдержался.
— Ладно, так и сделаю. Завтра, может быть. Хотя это ничего не даст. Я не могу описать этих типов, они выглядели так, как выглядят все. Бейсболки, кожаные куртки и джинсы. Конец. Я даже не могу сказать, были это турки или немцы. Потому что «Эй, старик, я тебя уделаю!» на берлинском диалекте может сказать каждый.
— Да, в твоих кругах…
— Ты опять начинаешь, мама!
— И все-таки еще раз… — вмешался Матиас. — Я считаю, что тебе нужно пойти в полицию. Независимо оттого, даст это что-то или нет.