— Нет времени объяснять. Он срочно нужен мне.
— Слушай, у него совещание сейчас. Я только что с его секретаршей говорила по телефону, — хмурится Нинка.
— Значит, придется ехать к нему. Дай ключи от машины.
Приятельница смотрит на меня как на пришельца.
— Нин, вопрос жизни и смерти.
Девушка все понимает по моему отчаянному взгляду. И уже через три минуты я сижу за рулем ее старенькой «шевроле», по пути в Управление.
Глава 10
Поднимаюсь на этаж руководителей забегаю в приемную Кая.
— Николай Германович у себя? – спрашиваю у секретарши, не прекращая двигаться к заветной двери.
— Он занят, куда вы?! – восклицает она, вскакивая с места.
— У меня дело, не терпящее отлагательства! – не поворачиваюсь и на полном ходу врываюсь в закрытую дверь.
Кай сидит во главе огромного дубового стола. Рядом с ним в кресле посетителей двое мужчин. Все как один поднимают на меня удивленные взгляды и замолкают на полуслове.
— Николай Германович, простите, я пыталась ее остановить, — заскакивает следом за мной перепуганная секретарша.
Кай молчит. Только взгляд его тяжелый, колючий буравит во мне дыры.
— У меня срочно, — мои тихие слова звучат в этой тишине словно раскаты грома.
— Аркадий Владимирович, Андрей Алексеевич, выйдите пожалуйста, — не сводя с меня холодного взгляда, командует он.
Растерянно переглянувшись, мужчины поспешно покидают кабинет.
— Ну и? – лениво протягивает он, слегка склонив голову вбок.
Приблизившись к его столу, присаживаюсь на один из стульев. Рассказываю ему о приказе Колесникова. Объясняю, что поспешно ворвалась в кабинет только потому, что Кирилл Александрович в данный момент ждет от меня этот документ, вместе с должником. И как только подготовленное мною постановление о снятии ареста будет на руках у должника, он переоформит свое имущество или продаст его. А производство, на минуточку, на контроле у Москвы. В общем, соверши задуманное Колесников, Егору потом проблем не избежать. Рассказала я также Каю о угрозах Кирилла, умолчав о словах, сказанных про жену Егора.
— Егору звонила? – через несколько секунд тишины, спрашивает он. А взгляд у него такой… Ох, не сулит он ничего хорошего.
— Да, он вне зоны доступа.
И снова тишина, вытягивающая мои последние нервы.
— Я так понял, ты передумала переводиться ко мне? — вздергивает бровью и поднимает на меня глаза. В них жгучий холод.
Я молчу. Как назло, мысли разлетаются в разные стороны. Нервничаю, от того что не могу просчитать его настроение. Каждую минуту оно разное.
— И куда же делись твои нерушимые принципы праведницы?
Вот оно как. Тут еще один пещерный человек проснулся? Или обида за обманутую сестру? И что мне ему ответить? Интуиция подсказывает, что не стоит хищнику страх то показывать.
— Туда же, куда и ваша человечность, — вздергиваю бровью на его манер.
— Моя человечность на месте. Это ведь не я разбиваю браки, — парирует мне в ответ.
Здесь можно до бесконечности перебрасываться колкостями. Но времени нет.
— Николай Германович, я понимаю, что вы расстроены из-за сестры…
— Какой сестры? – перебивает он меня.
— Жена Егора ведь ваша сестра? — мой голос звучит робко, потому что я вдруг понимаю, что Колесников наврал мне.
— Гофман, — Кай смотрит на меня так, будто я в очередной раз стала в его глазах разочарованием века.
— Что вообще в твоей голове происходит? У меня нет ни братьев, ни сестер.
— Но…, — растерянно смотрю на него. Получается, Колесников решил, что после его вранья я не стану просить помощи у Кая. Но не учел одного. Стараясь защитить своего любимого, я не испугаюсь гнева Кая и все равно использую единственный имеющийся шанс.
— Вы мне поможете или нет?
Снова тишина. Он будто издевается. Хочет, чтобы я умолять начала? Или вовсе не станет помогать?
— Помогу, — наконец-таки слетает с его губ.
И когда я счастливо улыбаюсь, добавляет.
— Как помог бы любому сотруднику, обратившемуся ко мне за помощью. В данной ситуации Кирилл Александрович своими действиями угрожает нормальной работе отдела. А мне не нужны эти трудности. Но я хочу вас предупредить, Ева Сергеевна, — подается немножечко вперед, смотря на не отрывая от меня глаз.
— Если вы считаете, что можете врываться ко мне в кабинет, разговаривать со мной, будто с одним из своих старых приятелей, вы глубоко заблуждаетесь. Тот факт, что вы скрашиваете ночи моему другу, отнюдь не ставит вас в один ряд с ним. Так что давайте будем сохранять субординацию.
Унизил, так унизил. Пять баллов.