Начальство встряхнуло старого волхва, и тот ненадолго разлепил веки. Они уже закрывались сами собой.
Безымянный сделал два шага вперед.
На холме открылся телепорт, из него вышел сухощавый волхв Димитрий, участник недавнего оцепления.
– Город чист, Борилий, - молвил он. Потом взгляд его упал на Безымянного… - Не бывать этому! Держитесь! Я иду!
Он шел. Как сквозь снежную пургу - когда небо, кружась, падает на человека, и он ничего не видит. Вот отлетел от рясы волхва огрызок коричневой материи. Безымянный, ранее не выказывавший вовне телесного напряжения, усилил нажим. Теперь уже двое волхвов, павший и настоящий, продирались сквозь ментальный буран.
Мы все также стояли позади Бориса Ивановича и старого волхва, и все так же ничем не могли им помочь. Нам оставалось только ждать. Молиться. С каждым шагом Безымянного силы старика таяли. С каждым шагом Димитрия у нас появлялся шанс.
Так прошло еще какое-то время. И вот стало ясно, что Димитрий не успеет, и что старый волхв погибнет. А с ним и начальство. И металлист…
И тогда я позвала. Впервые в жизни позвала дракона на помощь. Потому что даже самый мощный волхв не сильнее котенка по сравнению с самым захудалым магом-драконом. Я не знала, что я делаю. Я не ведала, придет ли мой зов по назначению…
…Зов дошел. Он появился - грозный, яростный, шипящий. Приземлился прямо в буран, как на мягкую перину. Безымянного с силой метнуло в тюремную стену. Впечатало, как насекомое. Димитрия мягко поставило на ноги рядом с нами.
– Спасибо, Рассвет.
– Не ззза шшшто, Малышшш, - наклонил в ответ голову исполин. - Обращщщщайсссся.
Я счастливо вздохнула. Теперь все будет хорошо. Дракон заглянул мне в глаза…
– Нет!!!!
Безымянный был все еще жив. И не просто жив - от него шла волна нехорошей магии по направлению к старшему Тесле. Будто примороженная к месту, смотрела я, как Танька птицей летит закрывать собой своего гения.
– Шшшшалишшшь, - злобно зашипел Рассвет. Дохнул тоненькой струйкой пламени.
Безымянный осел на снег горсткой пепла…
…Но все же дракон опоздал - Танька успела подставиться под чужую волшбу.
На пятачке снега перед Теслой сидела белоснежная, с темными пятнашками на крыльях голубка.
Было уже хорошо за полночь, а в избушке начальства горел свет. В окне торчала драконья голова, на моих руках покоилась голубка. У меня не было ни единой мысли в голове. Все это было настолько невероятно, что я банально отказывалась верить в то, что с моей закадычной подругой может случиться что-то плохое. Сейчас начальство закончит с обустройством старого волхва, и расколдует Таньку. И все встанет на свои места.
Тощие высокие технари, старший и младший, сидели рядом, и не отрываясь, смотрели на белую птицу, что дремала сейчас у меня на руках. Металлист сидел рядом с ними и ни на кого не смотрел.
Мы ждали.
Вот скрипнула входная дверь. Я замерла, не дыша.
Перевела дух - волхв не был мрачнее тучи. Всего лишь синеглаз. Это могло означать крайнюю усталость, а не смертельную тоску.
Борис Иванович молча прошел сквозь напряженное ожидание известия об участи старого волхва, которое, как казалось, можно было резать ножом, плюхнулся на стул, дрожащими руками потянулся к любимой трубке… Затянулся.
– Ну, как он? - Осмелилась нарушить я тишину.
Остальные молчали, но я знала, что они задаются тем же вопросом.
Волхв обвел нас поголубевшими глазами.
– Проскрипит еще годик-другой вместе с Деревом, - довольно произнес он. - А за это время многое может измениться. Будем надеяться на лучшее, ребята. Будем надеяться на лучшее. А сейчас мне бы хотелось услышать от вас отчет о вашем штурме тюрем Урска.
– А Танька?!!
– Курлы?
– Боги!!! Расколдуйте же ее!
Дракон за моей спиной вздохнул. Почти как человек.
– Даже я не могу, - просвистел он на языке исполинов. - Прости, Малыш.
Нет. Не может быть.
– Курлы…
Я смотрела на то, как волхв отрицательно качает головой. Как сквозь вату, доходили до меня его слова:
– Это чудо, что она осталась в живых. Я не смогу ее "расколдовать", как ты выражаешься.
– А Терентий? - Вскочила с кресла.
Волхв снова покачал головой.
– Тут дело не в массе, - грустно сказал он. - Волшба Безымянных нам не под силу - она их только отнимает у нас.
Боже!
Я медленно перевела взгляд на Т… голубку. Та перестала курлыкать. Выглядела она (и была таковой, я, как недоделанный эмпат отвечаю за свои слова) абсолютно счастливой. Смотрела на Теслу-старшего. А он… А он, не отрываясь, смотрел на нее. И в его взгляде было куда больше тепла, нежели чем уважения, как это было прежде, когда он глядел в сторону моей подруги.