– Точно?
– Точно.
– А почему же тогда…
– Чтобы твое задание выполненным оказалось, - непонятно ответил дед.
Какое еще задание? Я же нашла "ежей"! Или…
– Тут был Судья? - Ахнула я. - "Вот, негодяй!"
– Не могу тебе ответить на твой вопрос, - с ледяной укоризною во взоре поглядел на меня Смотритель. - Не имею права. Но… Ты уже сейчас можешь кое-что сделать для спасения своих товарищей, увеличив их шансы.
– Какие еще шансы? За счет чего?
– За счет веры, - просто ответил дед. - Посмотри-ка назад.
Я оглянулась - туда, где у ледяной стены проступали сподручные Смотрителя. Одетый в черные лохмотья комбинезона высокий смурной парень, однорукий калека, одноногий калека… Знакомые до боли в не отошедших как следует мышцах Эльбрусская Дева, Джан-Туганский Мальчик и Чегетский Колобок. И двое, одетые в красные костюмы, связанные друг с дружкой красной веревкой. Они казались более живыми, чем все остальные подручные Смотрителя.
– Илюха!!! - Вспыхнула во мне безумная надежда.
Я рванулась навстречу парням в красном. Казалось - обними я сейчас безучастного металлиста, и он вспомнит меня, очнется от своей жуткой дремы. Улыбнется, пойдет со мной вон из ледяной пещеры…
– Стой! - Закричал дед страшным голосом. - Дотронешься сейчас до них - заледенеют.
Я, уже было разогнавшаяся, резко затормозила - как выдержали коленные суставы, не представляю. Сдала назад.
– Почему они в красном? - Спросила у Смотрителя тупо.
– Красная связка, - коротко ответил дед.
И, видя недоумение в глазах собеседницы, пояснил:
– Очередная страшилка горе-альпинистов.
– Как вы говорите, я могу им помочь?
– Ты можешь сейчас отсюда уйти…
Я чувствовала, что это - не то, что требуется для спасения:
– Или?
– Спасти одного из твоих друзей. Тех, с которыми ты сражалась против нарушителей.
– Как?
– Подумай.
– Индульгенция?
– Правильно. Решай.
– А… Илья?
– Да, ты можешь спасти и его. Но тогда Роман останется без шанса на спасение.
Боже!
Это было хуже, чем ожидание неминуемой смерти в тоннеле, наполненном склизкими останками инопланетян. Если только бог существовал, то он был свидетелем того, как мне хотелось, чтобы Илья отвязал от себя красную веревку… Но… Но я не знала, как бы я жила с таким грузом на сердце. Но, в то же время, отдать право на спасение своего друга кому-то еще? Боже!
Я застыла. Из забытья меня вывела индульгенция: заворочалась, зашуршала в у меня кармане.
– Решайте, друзья, - быстро, чтобы не раздумать, повернулась я к уже ставшей мне дружественной троице. - Кто?
Ледяные было загорелись… Потом потухли. Схватились друг за дружку.
Это было больно - смотреть, как гаснет огонь в их глазах. И понимать, что Илюха, скорее всего, все видит, и чувствует себя сейчас преданным, покинутым и одиноким…
Я повернулась, чтобы уйти.
– Стой, обо… Лиса, - услышала я голос Смотрителя. - Стой.
"Подожди еще чуть-чуть", - проник его голос в мое сознание. - "Давай, дадим им шанс. Я сейчас нарушу правило - совсем чуть-чуть, самую малость. Я им подскажу".
"Они не согласятся. И… Им снова будет больно. Я не хочу бередить остатки их душ".
"Если ты освободишь одного из них, у остальных тоже появится шанс. Реальный, а не надежда. Причем, у обоих".
– Как это? - Вслух удивилась я.
Ледяные насторожились. Смотритель строго посмотрел на них, и они снова потухли.
"Если освобожденный вспомнит, и вернется обратно".
Значит, амнезия? Жестко.
"Таковы правила, оборотень".
"Я-то Лиса", - внезапно разозлилась я. - "А вот вы своим буквоедством кое на кого смахиваете!"
"Не кипятись, обо… Лиса".
Показалось? Или Смотритель стал более человечным?
"Не злись. Да, я придерживаюсь правил. Только "буквоед", как ты выражаешься, поймет такого буквоеда как дракон - потому я тут и Смотритель. Так ты согласна отдать индульгенцию? От чистого сердца?"
Я оглянулась на металлиста. У него тоже есть шанс. Если я, выполняя новое поручение, останусь в живых. Ничтожный шанс.
"Я уже сказала, что согласна", - протянула я свиток Смотрителю.