— Значит, все же улетаешь? — он бессильно опустил голову. — И когда самолет?
— Сегодня. Если смогу достать билеты.
— Поступай как хочешь, но знай — между нами ничего еще не кончено. Мы с тобой навсегда связаны детьми.
Она лишь устало махнула ему рукой на прощанье и ушла.
Тем же днем Кэролайн улетела. И всю дорогу от Рима до Сан-Франциско горько проплакала. Боль не утихала в груди. Прощание было слишком трогательным. Слезы Лидии, посеревшее лицо Сальваторе, испуганные взгляды близнецов, которые они переводили с Кэлли на Паоло, — все эти образы преследовали ее даже здесь, в самолете, когда она летела в чужую страну, какой стала для нее теперь Америка. И правда, кому она там нужна? Чем дальше Кэлли удалялась от Рима, тем яснее понимала: ее сердце, ее душа остались там, на вилле, рядом с детьми и их родными.
Если бы она могла одной силой воли повернуть самолет в обратную сторону, то сделала бы это незамедлительно. Но, увы, чудес не бывает.
Последние слова Паоло до сих пор звучали в ее ушах: «Мы с тобой навсегда связаны детьми».
Глава тринадцатая
И все же, несмотря на свое героическое желание развернуть самолет, Кэролайн долетела до Америки и добралась до дома, который поначалу показался ей слишком тихим и пустым. И даже неуютным.
Потихоньку жизнь стала входить в прежнюю колею: работа, карьера, дом. Паоло ей не звонил, и постепенно она перестала ждать от него вестей.
Через месяц после возвращения из Италии Кэролайн пришлось отправиться в Миннеаполис в командировку. Там она с головой ушла в работу и спустя неделю вернулась домой совершенно вымотанная. Проснувшись ранним утром, она заметила луч солнца, проникший сквозь тяжелые шторы. Был декабрь, поэтому данное явление немного поразило ее, но не более. В последнее время она перестала замечать природные изменения вокруг себя.
Сбросив одеяло, Кэлли прошла в ванную. Помыла голову и приняла душ. Завернувшись в полотенце, она направилась на кухню приготовить что-нибудь на завтрак. Холодильник был практически пуст, поэтому ей пришлось довольствоваться чахлыми листиками салата и кусочком сыра, подозрительно зеленым по краям.
Так, какие у нас планы на сегодня? Поход в супермаркет, поиск приличного ресторана, где можно было бы вкусно пообедать, поиски подарка на свадьбу сотрудницы. И возможно, еще посещение видеопроката, чтобы взять кассету или диск на вечер.
Собравшись, Кэлли хотела было уже выйти из дома, но, открыв дверь, замерла на пороге. Перед ней предстала картина, которую даже во сне она не могла бы себе вообразить.
С порога ей улыбались двое близнецов. Уж чего-чего, а этого она никак не ожидала увидеть, по крайней мере целую вечность.
— Джина… Клементе? Вы? — обессилев, Кэлли прислонилась к стене.
Ей показалось, что мир вокруг стал каким-то нереальным. Либо она все еще спит, либо бредит, либо… Что угодно, но правдой это быть не может.
— Привет, тетя-мама, — хором воскликнули дети и, переглянувшись, звонко рассмеялись.
Кэлли так разволновалась, что прижала руки к груди, чтобы остановить бьющееся сердце.
— И… что же вы тут делаете?
— Ты же сказала, что мы можем заезжать к тебе, как только захотим, — сказала Джина. — Вот мы и здесь. Так ты не пригласишь нас?
Она раскрыла дверь шире и махнула рукой.
— Конечно. Но… как? И кто привез вас?
— Я их привез, — произнес глубокий мужской голос. — Можно я тоже войду?
Ахнув, она отступила назад.
— Паоло? Ты?
— Ну, я, конечно, не ожидал, что в честь нашей встречи ты накроешь праздничный стол. Но пригласить-то в дом ты можешь?
Кэлли никак не могла прийти в себя и открывала рот, как рыба, выброшенная на берег.
Гости прошли сами, так и не дождавшись более официального приглашения. Паоло разделся и проследовал на кухню.
— Приготовлю кофе. Не возражаешь? А ты присядь, а то упадешь. У нас новости, дорогая.
Дорогая?
— Да, да, конечно, располагайтесь, — вдруг засуетилась она. — Жаль, что я не знала о вашем приезде, а то бы приготовила что-нибудь вкусное…
— Это оставим на потом. У нас есть к тебе предложение. Ну, кто из вас начнет? — обратился он к ребятам.
Те переглянулись, и Джина решительно тряхнула головой.
— Да чего тут говорить — просто собирайся, и поедем с нами.
Сердце Кэлли на секунду остановилось, а потом забилось так сильно, что она испугалась за свою жизнь.
— Ну, согласна? — Клементе подпрыгивал на месте от нетерпения. — Мы так много говорили об этом. Очень по тебе скучали, честное слово. Знаешь, мы вовсе не возражаем, что ты будешь нашей мамой.