— Согласен. Потрясающий. — Прошагав по комнате, Феликс передал ей в руки бутылку и сел напротив нее. — Должен признаться, что был удивлен, увидев тебя здесь сегодня.
Поппи печально подумала, что это было мягко сказано, и кивнула в подтверждение его слов, открыла бутылку воды и сделала большой глоток.
— Но я рад. Мне не нужно будет тратить время на дорогу.
Опустив бутылку с водой, Поппи громко проглотила жидкость и осторожно посмотрела на него.
— Что именно ты имеешь в виду?
Феликс наклонился в кресле вперед и встретился с ней взглядом.
— Честно говоря, Поппи, я собирался приехать к тебе сегодня.
— Зачем? — с ужасом спросила она.
Подавшись вперед, Феликс накрыл ее руку своей.
— Я так и не поблагодарил тебя.
Поппи ошеломленно уставилась на него. И если быть абсолютно честной, то была немного разочарована.
— Это все? — язвительно поинтересовалась она. — Спасибо за секс? Было весело? — Отдернув руку, она постаралась увеличить расстояние между ними, насколько это было возможно, но из-за ограниченного пространства смогла увеличить его совсем на чуть-чуть и отвернулась, отказываясь даже взглянуть на него.
Соскользнув с кресла, Феликс стал перед ней на колени и поднял руку к ее лицу, чтобы заставить ее встретиться с ним взглядом. Поппи потребовались все силы, чтобы не потереться щекой о его ладонь, и глаза Феликса полыхнули, поняв это.
— Ты не дала мне закончить. — Большим пальцем руки он поглаживал ее кожу, когда произносил эти слова, и Поппи закрыла глаза, наслаждаясь проявлением его нежности. — Спасибо за ту ночь, за то, что показала мне доброту и напомнила, как хорошо делить себя с кем-то.
Глаза Поппи медленно открылись, и она уставилась на него.
— Не уверена, что понимаю тебя, — сказала она, слишком боясь надеяться.
Раздвинув ее колени в стороны, Феликс встал меж ее бедер и обхватил руками талию, притягивая ближе к себе.
— Я хочу сказать, что потерял много времени, избегая серьезных взаимоотношений, но устал убегать. — Заложив ее непослушный локон за ухо, Феликс наклонился и нежно поцеловал ее в губы.
Сердце Поппи бешено заколотилось, когда до нее дошел смысл сказанных им слов.
— Я все еще не понимаю, к чему ты клонишь, — ответила она ему, желая услышать от него слова, в которых она отчаянно нуждалась. — Думаю, тебе следует изъясняться более понятно.
Феликс самодовольно улыбнулся и наклонил голову так, что его губы почти касались ее рта и их теплое дыхание смешивалось.
— В тот день ты что-то сделала со мной, Поппи, — произнес он низким и хриплым голосом. — С тех пор я сам не свой. С самого утра и до поздней ночи я думаю только лишь о тебе. Я хочу тебя, Поппи. Нуждаюсь в тебе.
Сердце Поппи воспарило, словно стая голубей, выпущенная из клетки на волю. Все, что он сказал, прозвучало правдиво и тронуло ее за душевные струны, наполнив радостью и надеждой, которая грозила погубить ее.
— Скажи что-нибудь, — попросил Феликс, на его лице появилось обеспокоенное выражение.
Что бы она ни сказала, это не смогло бы описать ее чувства. Она не помнила себя от радости. Вместо того, чтобы пытаться подобрать слова, описывающие бурлящие в ней чувства, она бросилась ему в объятья, обняв руками и припав к его губам. Феликс ответил с таким же пылом, откидывая ее обратно в кресло, овладевая ее губами. Его язык проник к ней в рот, и их языки переплелись.
Поппи часто и тяжело дышала, когда Феликс поцелуями прошелся вниз по ее горлу к груди, в это же время пальцами он нащупал край ее платья, запустил руки под ткань и сжал ее бедра.
— Итак, это часть собеседования? — спросила она, запустив пальцы в его волосы.
Отвлекшись от ее груди, Феликс поднял голову и страстно посмотрел на нее.
— Это зависит... — ответил он, облизнув нижнюю губу.
— От чего? — поинтересовалась Поппи, проследив взглядом за движением его языка.
— Как часто мне можно будет заниматься этим.
Расположившись бедрами на краю сиденья, Поппи ощутила, как его твердый член прижался к ее клитору, из-за чего ее трусики тот час же промокли.
Она тяжело дышала и схватилась за его бицепсы, чувствуя, как под ее пальцами напряглись мышцы.
— Вы меня удивили, мистер Синклер. Никогда бы не рассмотрела в вас "плохиша".
— О, уверяю вас, мисс?..
— Монтгомери, — добавила Поппи, ее рот приоткрылся, когда его пальцы проникли под трусики.