Взглянув опять на его губы, она удивилась мощному желанию ощутить его уста на своих. Подобно зажженной спичке, которую кинули в лужу бензина. Тепло растеклось в животе, и она ощутила, насколько стала влажной, даже находясь в воде.
Его лицо исказила гримаса.
— Твой локоть раздавит мои яйца, — сказал он.
Его едва слышный голос был словно ушат холодной воды для ее частей тела ниже поясницы.
— О мой Бог! Мне так жаль.
С его помощью она смогла выбраться из ванны и встать на ноги. Повсюду была вода. Схватив из корзины возле умывальника полотенце, она попыталась, насколько могла, вытереть пол, затем разложила еще одно полотенце, чтобы он позже не поскользнулся, вылезая из ванны. Она была очень смущена — этот факт усиливал Бо, который стоял в дверях и таращился на нее с обвинением в его душевных карих глазах, — но она не смогла не оглянуться на мужчину. Он уставился на нее. Осмотрев себя, она осознала, что ее ночная рубашка была почти полностью прозрачной и прилегала ко всем изгибам, ничего не оставляя для воображения. Не удивительно, что он и Бо сосредоточили свое внимание на ней. С таким же успехом она могла быть голой! Тотчас же она схватила с вешалки полотенце, которое повесила для мужчины, и завернулась в него.
Повернувшись к нему лицом, она высоко подняла подбородок и умудрилась сказать несколько слов:
— Полагаю, ты можешь сам помыться?
Она скрестила указательный и средний пальцы, чтобы он подтвердил ее предположение, потому что она не была готова выполнить эту задачу. С текущим положением ее эмоционального состояния она могла домогаться мужчины. Не то чтобы он непременно был против. Казалось, мужчины готовы к этому в любое время, но Поппи не принадлежала к типу женщин на одну ночь. Она нуждалась в близкой связи с кем-то. Ее трусики полностью промокли, и это было совсем не связано с водой, это имело отношение к тому зрелищу, что он из себя представлял — сильный самец с достаточной степенью самоуверенности, чтобы заполнить комнату.
Как давно у нее не было секса?
Слишком давно, но она не собиралась спать с первым встречным, который ввалился с улицы. У Поппи были свои стандарты. Просто ей не везло, что этот мужчина, казалось, подходил под все параметры от одного до десяти.
— Справлюсь, — ответил мужчина, отворачиваясь в сторону и глубже погружаясь в воду.
Едва заметно кивая, Поппи шагнула ближе к двери, и волна разочарования захлестнула ее. Она не была уверена почему, но его отказ причинил острую боль.
— Хорошо. Я буду дальше по коридору, если тебе что-то понадобится. —
Она едва успела сделать шаг за дверь ванной комнаты, как его хриплый голос окликнул ее:
— Ты все еще хочешь знать, как меня зовут?
Сердцебиение Поппи подскочило, когда она медленно повернулась к нему лицом.
— Да.
— Феликс. Феликс Синклер.
"Феликс". С минуту Поппи вертела его имя в голове. Красивое имя, которое нечасто услышишь, и оно ему подходило. Она улыбнулась.
— Рада познакомиться, Феликс Синклер. Я Поппи.
Он ответил едва уловимой улыбкой, затем снова закрыл глаза и откинул голову назад, чтобы отдохнуть. Закрыв за собой дверь, Поппи щелкнула пальцами, чтобы Бо следовал за ней, затем прошла по коридору в спальню, чувствуя себя немного нервной из-за того, как она реагировала на этого незнакомца, который случайно забрел в ее дом и украл ее способность дышать.
Возможно, он не был убийцей, но, безусловно, разумом она понимала, что Феликс Синклер был опасен для ее здравомыслия.
Бо свернулся калачиком на подстилке в углу комнаты, пока она переодевалась в чистые пижамные штаны. Когда Поппи сняла через голову ночную рубашку, то подумала, что она определенно была в беде. Когда она забралась в постель и закрыла глаза, перед ее взором возникли картины обнаженного тела и темные грешные глаза, которые заставляли ее тело пылать.
Глава 4
"Феликс".
От одного его имени все внутри трепетало.
Поппи лежала на кровати, ожидая, когда Феликс закочит принимать ванну. Она оставила дверь приоткрытой, чтобы услышать, когда он выйдет. Когда он вымоется, она планировала лично дать ему в руки телефон, чтобы он мог позвонить, куда необходимо, и убраться отсюда. Просто она не была готова к такому сильному возбуждению, которое испытывала. Было и без того плохо, что она находила его привлекательным, но присутствие обнаженного привлекательного мужчины в собственном доме уже вело к неприятностям.
Минуты текли болезненно медленно, и Поппи была сверхчувствительна к каждому приглушенному всплеску воды, доносившемуся из-за закрытой двери всего в нескольких метрах от нее. Она представляла Феликса, его мускулистые руки, сверкающие от воды, его пристальный взгляд, скользящий по каждому сантиметру ее тела. У него были крепкие руки с длинными толстыми пальцами, и она представила, как они прикоснутся к ее телу, проникнут под свободную фланелевую рубашку, чтобы приласкать чувствительную кожу ее бедер, живота и груди.