— Как всегда, — фыркнула Лера, — мужчине можно все, а женщина — сиди дома и жди… Патриархат, будь он неладен.
— Ошибаешься, — многозначительно улыбнулась Мэйр. — Все старейшины — женского пола. А отказ от полетов между мирами — для них не столько ограничение, сколько привилегия, которую не каждый может себе позволить. Драконицы не зависят от внешних источников энергии, они умеют аккумулировать ее из родного мира, что практически недоступно драконам, достигшим определенного возраста. Драконом, что мечется от мира к миру, движет вовсе не любопытство, не жажда приключений, не свободный дух, как могло тебе показаться, а банальный инстинкт выживания. Представь себе общество, в котором женщины имеют все необходимое и с избытком, не прилагая к этому особых усилий, а мужчины, вынуждены выезжать из города, чтобы просто добыть пропитание.
— Это странно…
— Да. Весьма. Но им, в свою очередь, удивительны наши порядки.
— А ты когда-нибудь видела драконицу? Или кого-нибудь из старейшин? Бывала в их родном мире?
— Да, да и да. Но об обстоятельствах, сопутствующих этому, я расскажу в другой раз.
— Почему? — Мэйр подогрела любопытство Леры.
— А потому что, от болтовни нам пора перейти к делу.
— Если я буду знать обычаи драконов, — возразила Лера, — я смогу лучше понимать их мотивацию, а значит это поможет мне в защите от Гаурда.
— Как? Вызовешь у него ностальгию по матери и гнезду? Знание драконьих порядков важно, но тебе нужно настоящее оружие, или хотя бы намек на него.
— Скажи правду, он может прийти сюда, в замок? — подумавшей о Гаурде Лере внезапно стало холодно и страшно, вдруг захотелось беспомощно рыдать, как поступала Тэя. Не быть сильной, не готовиться, не учиться, а просто хныкать, ожидая, что кто-то о тебе позаботится. Она с трудом взяла себя в руки.
— Теперь может. Он знает твой запах и знает где ты. Но сделать это ему будет непросто. Скорее всего, даже если Гаурд снова найдет дорогу из того мира, куда я его забросила, прорыв защиты замка займет у него какое-то время.
— Какое-то? — Леру раздражала подобная неопределенность. — Часы? Дни? Годы?
— От нескольких месяцев до нескольких лет. А если я буду здесь, то и дольше.
Что-то напрягло в последней фразе Мэйр, но виду Лера не подала.
— Тогда к делу. Так, чему ты можешь меня научить? — она с вызовом вздернула подбородок.
Чем скорее Мэйр передаст ей необходимые знания, тем раньше от ее общества можно будет избавиться. Только бы все это не было напрасно…
***
Занятия магией оказались в разы более увлекательными, чем учеба в школе или в университете, да и вообще любое обучение, которое Лере приходилось проходить за свою жизнь. Каждый день она вставала в семь, быстро завтракала и бежала в кабинет наверху. Здесь, в башне, ее уже ждала Мэйр.
Немного теории, немого повторения вчерашних уроков. И практика — любимая часть Леры. У нее получалось! Да, это пока были незначительные победы: на сантиметр передвинуть монетку по столу, заставить задымиться фитиль свечи, угадать, какого цвета скрытый под тканью шарик. Фокусы для первоклашек, сказал бы сторонний наблюдатель, но Лера-то знала, что это никакие не фокусы, а настоящее волшебство! Пусть только начало, пусть пока мелкие шажочки, но ведь не все сразу. Если получилось ползти, получится и ходить.
Когда предмет начинал едва заметно шевелиться под ее взглядом, или когда удавалось увидеть (именно увидеть, а не угадать) верный цвет, форму и размер скрытого ширмой предмета, когда между пальцами чувствовались потоки энергии, Лера испытывала ни с чем не сравнимый восторг. Магия давала ей новые, совершенно необычные ощущения, ради которых стоило рано вставать и допоздна штудировать книги, закалять силу воли и повышать уровень концентрации, медитируя часами, напрягать ум до крови из носа, стоило забросить все дела и терпеть общество Мэйр. Хотелось еще, и еще, и еще. Больше, больше…
Лера боялась, что первоначальный восторг схлынет, сменившись жестоким откатом, когда на смену активности придет апатия. Но нет, каждый день ее все сильнее затягивало в мир магии, и она все больше отдавалась ей. Обострилась жажда познания, все же остальные чувства притупились. Спустя два месяца ее уже не особо заботила судьба Тэи — в конце концов, человек сам в ответе за свое счастье или несчастье, не хочет эта глупая жить себе в удовольствие, находясь в комфорте и относительной безопасности, так пусть ноет, Лера не сестра милосердия, чтобы носиться с ней, как курица с яйцом. Светины расспросы, насмешки и придирки, стали чем-то вроде комариного писка, от которого можно просто отмахнуться. Страх перед Гаурдом ушел куда-то на задворки сознания, перестав быть таким всепоглощающим и актуальным. Даже тоска по Сэму была уже не такой острой. Лера вспоминала о нем с теплотой, ждала его, хотела встречи, но та раскаленная игла, которая раньше пронизывала ее при одной мысли, что они еще долго не увидятся — исчезла… или остыла, или Лера ее больше не чувствовала. Магия — вот что занимало все мысли и заменяло любые эмоции.
Заблудившийся 12
Сегодня был один из тех дней, когда Мэйр объявила очередной перерыв в их занятиях. Это происходило с периодичностью примерно раз в две недели. Мэйр говорила, что у нее накопилось много неотложных дел, с коими ей срочно необходимо разобраться. Лере рекомендовалось отдыхать или повторять полученные знания. Последнее удавалось плохо — в отсутствии наставницы Леру словно бы покидали все ее способности, и то, что на занятиях удавалось с легкостью, превращалось в просто непосильную задачу. Отдыхать же, то есть отвлечься от магии и заниматься чем-нибудь другим, у Леры и вовсе не выходило. Волшебство, формулы, заклинания, книги — занимали все ее мысли, будто бы ничего на свете больше не существовало. Поэтому подобные перерывы Лера воспринимала, мягко говоря, тяжко.
Вчера она устроила Мэйр фирменную истерику со слезами, криками и угрозами вовсе отказаться от обучения, если наставница уедет. Угрозы, естественно, были блефом — Лера не отказалась бы от магии, даже если бы на кону стояла ее жизнь. Мэйр взирала на Лерин припадок с легкой презрительно и совершенно спокойно улыбкой, а потом ушла, сказав напоследок, что ожидает ученицу послезавтра ровно в семь на прежнем месте.
Лера бесилась. Даже разбила в сердцах свою любимую оранжевую чашку с сереньким котиком в смешной шляпе. Весь остаток вечера после ухода Мэйр и большую часть ночи бродила по замку, словно неприкаянная душа, то порываясь пойти в библиотеку и почитать что-нибудь по магии, то вспоминая, что она уже все доступное перечитала, останавливаясь на полдороги, гипнотизирую первую попавшуюся свечу и пытаясь зажечь ее взглядом. Когда это не удавалось, Лера шла в свою комнату, чтобы посидеть десять минут на кровати, глядя в пространство перед собой и пытаясь сконцентрироваться, а потом вскочить и побежать вверх по лестнице снова в башню, вырвать из тетради листочек с записанным на уроке заклинанием и ревниво спрятать его в нагрудный кармашек любимой домашней рубашки в красную клетку — нельзя допустить, чтобы это прочитал кто-то посторонний.
Она понимала, что ведет себя как-то не так. Что нужно быть спокойнее и сдержаннее. Искала причины своей нервозности и находила: «Скорее всего, это страх. Я хочу научиться магии и быть защищенной от Гаурда. У меня совсем нет времени. А Мэйр словно издевается, устраивая эти перерывы». Возможно, объяснение было неполным, и не только злобный дракон виноват в Лериных истериках, но копать дальше почему-то не хотелось.
Она проснулась на кожаном диванчике в какой-то мало знакомой части замка, совершенно не помня, как сюда забрела, замерзшая без одеяла и абсолютно не выспавшаяся. Тихо ругаясь себе под нос, Лера отправилась на кухню, мечтая о чашке крепкого эспрессо.