Лишенная борьбы внешней (ни Мэйр, ни Тан, ни кто-нибудь другой не посягал на свободу выбора Леры) девушка вынуждена была бороться сама с собой, и это казалось худшим испытанием. Каждый день она вспоминала Арэль, злилась, ругалась, взывала к той мысленно, умоляла о помощи… Но ответа не было.
Леру все угнетало: депрессия Мэйр, ожидание, затянувшаяся война с эмоциями, бездействие и отсутствие каких-либо событий. Складывалось впечатление, будто время застыло навсегда, и никто никогда не предпримет никаких действий: ни Мэйр, ни Тан, ни Арэль, ни сама Лера. А еще бесило собственное невежество. Сколько может понадобиться времени Арэль? Как она собирается справиться с целым ковеном ведьм, которые запросто разделываются с драконом? Что будет с Сэмом? И сколько можно тянуть с его возвращением? Множество вопросов, но ответов никто не собирался давать.
Утро началось с назойливого чириканья. Обычно Леру не раздражало птичье пение за окном, но этот воробей (или кто там издает такие противные звуки?) был одарен особым птичьим вокалом, сравнимым по своему воздействию на мозг разве что с дрелью неспящего в субботнее утро соседа.
— Чирик — чиииик! — вопила птичка. — Чириииик!
— Тебя где петь учили? — сердито проворчала Лера, накрывая голову подушкой. — У вас там что, специальные курсы, как достать человечишку?
— Чииииик! Чииририииик! — воробей явно впал в экстаз. Подушка не помогала.
— Ну, заткнись, пожалуйста!
— Чииииик!!!
Лера неохотно вылезла из-под одеяла, подошла к окну и закрыла его, надеясь еще немного подремать. Не тут-то было. Пернатая сволочь села на подоконник и принялась тарабанить в окно.
Взбешенная Лера вскочила, схватила подушку с твердым намереньем запустить ею в навязчивого воробья. Резко распахнула окно. Птичка спорхнула с подоконника, снова усевшись на ветку. Лера замахнулась. Птичка скривила рожицу, настолько говорящую, что можно было без труда угадать ее посыл: «Ты совсем дура? Да?»
— Слышишь ты, смайлик летающий! — возмутилась Лера. На что милая пушистая птичка басовито выдала нецензурное русское слово.
Подушка выпала из ослабевших рук Леры.
— Юй?..
— Наконец-то! Я уж было начал сомневаться в твоих умственных способностях.
Несколько секунд Лера в оцепенении пялилась на метаморфа, а затем возбужденно затараторила:
— Ты сообщил Арэль? Когда она прибудет? У нее уже есть план? Известно, что делать мне? Что она передавала? Как она?..
— Стоп! Стоп! Стоп! Не нужно в меня бросаться. Ни подушками, ни вопросами. Предлагаю тебе, моя маленькая птичка, немножечко со мной пролететься, так сказать…
Лера вскрикнула от неожиданности, когда собственная пижама придавила ее своим весом. С огромным трудом она выпуталась из груды материи, распласталась на полу, хлопая руками… точнее крыльями.
— Ииииииии, — этот звук был ни на что не похож. В другом обличии Лера по-прежнему не умела говорить.
— Хм… а я и забыл, что ты совсем еще неопытна в таких делах. Что ж… рожденный ползать летать…
Лера попыталась выдать поток нецензурной брани и надеялась, что это «Иии-ии-иии-ии» на птичьем языке означает как раз то, что она думает.
Метаморф осуждающе покачал головой, и через секунду у Леры появились лапки и хвостик. Большой пушистый рыжий хвостик.
В лисьей шкуре Лера почувствовала себя лучше, по крайней мере так легче было управлять своим телом. Она решила не тратить сейчас время на бессмысленную злость, дала себе обещание, что еще отыграется за все издевательства этого пакостного метаморфа и бросилась бежать вслед низко летящей птички.
Когда перед бегущей лисой расступились деревья, открывая поляну, утыканную палатками, словно огромными грибами, когда Лера увидела, что в лагере полно народу, на душе полегчало. Метаморф летел прямиком к изящной белой палатке, над которой развевался на ветру синий флаг с большим стилизованным изображением глаза, чем-то напоминающим древнеегипетский символ.
У входа в палатку стояла женщина в длинном светлом платье. У самых ее ног лиса остановилась, обнюхала подол платья, фыркнула и завертелась волчком, выказывая свои лисьи эмоции. Женщину она не узнала, лишь где-то краешком сознания понимая, что перед ней— друг. Встречающая зашла в палатку, зовя за собой лису и уже преобразившегося метаморфа.
Все происходящее Лера осознала уже внутри, когда Арэль набросила широкую шаль на ее обнаженное тело. Теперь девушка узнала женщину в светлом платье. Эмоции и мысли после превращения были какими-то скомканными — в другое время Лера просто бы пищала от радости, что наконец дождалась. «Но это и к лучшему, — подумала она, — так я не сорвусь и не призову случайно Сэма. Наверное, почаще нужно принимать чужое обличье».
— Я не хотела, чтобы Юй превращал тебя снаружи, — мягко улыбнулась Арэль.
— Я бы тоже этого не хотела… — Наблюдающая выглядела сейчас именно так, как в прошлую их встречу: помолодевшая, уверенная, излучающая любовь и мудрость. Тогда в доме Арэль с ней была Света. Где она теперь? Лера вспомнила о подруге, и почему-то невыносимо захотела ее увидеть. — Как там Света?
— С ней все хорошо, она велела тебе передать кое-что. Арэль покопалась немного в поясной сумке, вытащила и протянула Лере маленький клочок бумаги, свернутой вчетверо, где размашистым Светиным почерком было написан: «Лерка, я все еще на тебя злюсь. И собираюсь устроить тебе генеральную головомойку, как только ты появишься, и попробуй только не вернуться! Я все равно тебя найду и только хуже будет! И смотри мне, дракона не профукай… Люблю тебя, дурочка. И жду не дождусь».
Лера улыбнулась, едва сдерживая слезы. Так захотелось просто домой… в привычный мир… раньше она не чувствовала себя такой уставшей от всего этого волшебства.
Вовремя спохватившись, Лера стряхнула с себя все эмоции, сейчас она должна быть роботом, без чувств, без воспоминаний, иначе… А что будет, если Сэм прилетит сейчас? Ведь Арэль теперь рядом и явно не одна.
— Арэль, действие фринита на дракона обратимо?
Наблюдающая нисколько не удивилась такому вопросу, казалось, она видит Леру насквозь.
— Тебе очень трудно сдерживать эмоции, я понимаю… Но лучше потерпеть еще немного. Фринит не лишит Сэма разума сразу же, как только он вдохнет воздух Гойра, это вещество будет действовать постепенно, может быть так, как на людей действуют наркотики. Дракон станет непредсказуем, и я не думаю, что это то, чего ты хочешь сейчас.
— Я просто боюсь, что он заблудится… Чем дольше я жду…
— Тем тише его голос, — печально закончила за нее Арэль. — Не волнуйся, очень скоро ты дашь волю эмоциям. На Земле. Дома. А сейчас нужно закончить начатое.
— Ты точно сможешь справиться с Тан?
— Я одна может быть и нет, но со мной полсотни воинов Граны.
— Кто они такие?
— Для этих ведьм, почитай, священная инквизиция, — печально усмехнулась Наблюдающая. — Это воины-маги из мира Грана, по сути, они наша сила и опора, мы, Наблюдающие — глаза Совета старейшин, а они — их мечи.
— Что вы собираетесь делать?
— Ничего особенного. Все ведьмы, замешанные в этом деле должны отправиться на суд Совета. Мы это обеспечим, а остальное — решат старейшины. Не переживай, деточка, все будет хорошо. Лучше выпей чаю и переоденься. Там, в сундуке ты найдешь вполне подходящий костюм. А то этот бесстыдник Юй просто обожает оставлять юных девушек без ничего.
Лера сердито зыркнула на сидящего скрестив ноги на полу метаморфа, тот пожал плечами с видом полнейшей непричастности и невиновности, а после исчез с характерным хлопком, сопровождающим его превращения. Кем он стал? Крысой? Насекомым? Она еще больше рассердилась, представив, что Юй сидит сейчас где-то в складках палатки и ждет, пока Лера начнет переодеваться.