— Ты не могла бы попросить метаморфа выйти… — нерешительно попросила она Арэль.
— Он уже. Отправился по моему поручению. Не волнуйся, все что он делает, делает не со зла — скорее из озорства. Ты одевайся, я сейчас принесу тебе чаю, — и Арэль вышла, а Лера облегченно выдохнув, принялась натягивать на себя удобные джинсы и толстовку, пришедшиеся ей как раз впору. Белье, кстати, здесь тоже нашлось, видимо вредные повадки метаморфа очень хорошо были знакомы Арэль.
— Когда-нибудь я ему ноги повыдергиваю… — ворчала Лера, одеваясь.
Наконец-то все вышло на финишную прямую. Еще тогда, в последнюю встречу с Арэль, на которую Света вытянула Леру прямо через больничный шкаф, они все обговорили и обсудили. И план удался. Если не брать в расчет тревоги и терзания Леры, все прошло как по маслу. Именно тогда Лариса Павловна рассказала о настоящих планах Мэйр, о ведьмах, об этом мире и о грозящей Сэму опасности. Лера должна была сыграть роль приманки и шпиона. Убедить Мэйр в том, что по-прежнему полностью подчинена ее воле и подвластна манипуляциям — хочет магии, словно наркотиков, и готова призвать Сэма. За это время нужно было узнать планы ковена и передать весточку Арэль.
Первым настоящим ее заданием стало проникновение в замок Флиаф. Конечно, здесь очень помог метаморф. Юй, в принципе, сам все и сделал… Но все же, Лера не сидела, сложив руки, по крайней мере она себя так утешала, понимая, что на самом деле с Флиафом Арэль прекрасно могла бы обойтись и без нее в части слежки за ковеном.
Тогда в разговоре Арэль обещала Лере помощника, а Света придумала пароль для встречи с ним: «Летишь из Канзаса?» — действительно дурацкий пароль, который сейчас вызывал только ностальгическую улыбку. Конечно же, теперь Лера понимала, что Юй не дожидался ее на Гойре, иначе, какой смысл был в ее миссии? Метаморф отправился вместе с Лерой и Мэйр прямо из зала суда, став какой-то частью Лериного гардероба. Теперь это казалось очевидным. После прибытия в этот мир Юй сразу же принялся все разнюхивать, что вполне естественно и не слишком трудно для подобного существа, и когда Лера созрела для похода в замок Флиаф, метаморф уже знал его местонахождение и придумал способ, как туда пробраться. Наверное, Юй вполне справился бы и без нее, а может и лучше справился, не вызвав подозрений Мэйр. Но все получилось, а победителей не судят.
Юй позвал Арэль и та прибыла сюда с армией воинов-магов, чтобы наконец положить конец этому заговору. Скоро Лера будет свободна от всех злобных козней, от Мэйр…
Полог палатки отодвинулся, вошла Арэль, держа в руках две небольшие фарфоровые чашечки, она протянула одну из них Лере.
— Что будет с Мэйр? — тихо спросила Лера, принимая чай и делая первый глоток.
— Мэйр? — Арэль рассеянно пожала плечами. — То же, что и с другими — справедливый суд и приговор.
— Они убьют ее?
— Казнят, если окажется, что она того заслужила, — Арэль отвечала спокойно, без резких эмоций, вызывая в Лере странное спокойствие. — Ты все еще привязана к ней, — эти слова не были вопросом.
— Она хотела сохранить мне жизнь. Несмотря на интересы ковена… — словно оправдываясь, произнесла Лера.
— В Мэйр все еще есть нечто хорошее…
***
Предводитель воинов Грана — Эйг, произвел на Леру хорошее впечатление — высокий, подтянутый, осторожный, немногословный и подчеркнуто вежливый — настоящий рыцарь из дамских романов. Не стоило и сомневаться, что он со своими ребятами враз управится со сворой злобных ведьм… Да, на это стоит посмотреть.
— Вы будете брать замок Флиаф приступом? — спросила Лера, ее мучило любопытство.
— Возможно. Ведьмы пока не знают о нашем прибытии.
— Но они что-то заподозрят, как только откроется твоя пропажа, — добавила Арэль. — А это произойдет с минуты на минуту — Мэйр никогда не была тугодумом. Вопрос, что они предпримут.
— А они не могут сбежать с Гойра? — неожиданно заволновалась Лера.
— Нет, до этого не дойдет. Слишком уж удобный для их целей мир, чтобы бежать прочь при первом подозрении.
— Но ведь Мэйр все знает… она догадалась.
— Ну и пусть, — утешающе улыбнулась Арэль. — Во-первых, Мэйр не думает, что я уже здесь. Ты того не знаешь, но она позаботилась, чтобы пути перехода между мирами были наглухо закрыты. Нас спасли только необычайные способности Юя, и, хотя Мэйр известно о нем, во всех тонкостях таланта метаморфов она не сведуща.
— А во-вторых?
— Во-вторых, даже если Мэйр заподозрит худшее и предупредит ковен, Тан все равно не послушает ее сейчас, когда вожделенная добыча почти в ее руках. Она будет пытаться выкрутиться, даже увидев наш лагерь собственным глазами.
— Именно на самоуверенность Тан мы и рассчитываем, — заключил рыцарь, — предполагаем, что оставленные нами подсказки приведут ее прямиком сюда.
— Сюда?.. — переспросила Лера, и отчего-то холодок пробежал у нее по спине.
— Не переживай, — Арэль накрыла ладонью руку Леры, заметив ее смятение. — Эйг и его отряд знают свое дело. У Тан нет шансов.
Лера согласно кивнула. Все должно получиться. Все не может не получиться…
Заблудившийся 19
Сэм стоял на земле Таур.
Возвращение в родной мир резануло болезненными воспоминаниями. Казалось, с воздухом своей родины Сэм вдыхал забытую было тоску по матери и отцу. Они погибли, когда он был еще совсем мал. Отец — в бою с великанами Гарры, мать — от тоски.
Родители Сэма не могли жить друг без друга, как рассказывал потом Сэму его дядя Джун, брат мамы. Еще он говорил, что такая сентиментальность и привязанность драконам несвойственна, а мать Сэма совершенно безответственно себя сгубила, позволив эмоциям и печали завладеть ею, что недопустимо для драконицы, особенно для той, кто должна была войти в Совет старейшин.
Тогда Сэм ничего не понимал. Что значит «сгубила»? Почему «недопустимо»? Да, он был огорчен и даже сердился на мать, что та его покинула, но чувство печали по погибшему отцу казалось ему вполне естественным и, более того, непреодолимым — тем, с чем невозможно бороться. Как тяжелая болезнь или смерть от ран. Как можно запретить себе умирать, когда тебя пронзили насквозь копьем? Как можно не грустить о гибели того, кого любишь? Но дядя Джун утверждал, что драконицы это умеют, на то они и драконицы…
Все это в прошлом. С тех пор произошло столько разных событий, Сэм вырос, возмужал, нашел новый мир, свою Указывающую… которая сейчас не хочет или не может показать ему дорогу домой. А он почти истощен, отрезан от энергии Земли. Последние запасы сил ушли на битву со стофом. И знай Сэм, что так случиться, он бы не решился на этот бой.
Но меч Бокрада у него, теперь ему предстоит предстать перед старейшинами и объявить о первом деянии, прославляющем имя его рода и его Указывающей. Лера… Почему она не отвечает? Почему удаляется от него. Почему ее вспыхивающее иногда на мгновение пламя кажется таким далеким не только от него, но и от самой Земли, словно она в другом мире?
Может быть у старейшин есть для него ответы?
Его появление, казалось, переполошило всех, он то и дело ловил на себе изумленные взгляды, но не мог понять, в чем их причина. По дороге в Дом совета его перехватила дочь одной из старейшин — Гайна — юная драконица, которая была совсем еще ребенком, когда он улетал, чтобы найти себе новый дом.
— Айл? Что ты здесь делаешь? — Гайна удивленно уставилась на него. Она назвала его старым именем, тем, которое он носил еще до того, как Лера дала ему настоящее. Гайна была в обыденной, не истинной форме, впрочем, драконицы редко принимали истинную, считая, что производить впечатление внешностью и размерами — удел слабых и тех, кто не умеет владеть собой. Сэм тоже принят эту обыденную человеческую форму, как только приземлился.
— Я принес меч Бокрада, — не без гордости ответил он. Этот древний меч вот уже несколько веков никто не мог отобрать у стофа.
— О! Тебе удалось? — искренне восхитилась Гайна. Затем тихо добавила: — Слышала, тебе грозила опасность… Но раз ты здесь, значит теперь все позади. Я рада, что ты вернулся.