- Чем ты теперь думаешь зарабатывать свой хлеб? - спросил Овцын, выслушав рассказ викинга.
- Тем же, чем и раньше - мечом. Если не найду себе конунга в Кенугарде - по-вашему, в Киеве, - доберусь до Миклагарда - его еще Константинополем зовут...
- Мечом? Но ведь ты без оружия, - удивился Ильин.
- Я не досказал еще... Когда я приехал в Хольмгард, или Новгород, то хотел определиться на службу к конунгу Ярислейфу...
- Ярославу? - уточнил Ильин.
- Да, так вы его зовете... Я пришел к Эймунду, сыну конунга Ринга, - он херсир дружины Ярислейфа, - и попросился к нему на довольствие. Дело сладилось, но в тот же день меня узнал Эймундов дружинник - Харальд Жеребячий Лоб, родич одного из тех парней, которые неправильно поняли мои намерения во время праздника середины зимы... Я все побросал на постоялом дворе, потому что за мной пустились несколько крепких ребят с секирами. Я отвязал от коновязи чью-то лошадь, вскочил в сани и вылетел из города. Хотя на Волхове еще стоял лед, но повсюду уже чернели полыньи. Под полозьями раздавался треск, я каждую минуту готов был выброситься из саней. Не иначе, как сам Тор, чей амулет я ношу на груди, охранял меня, и я сумел добраться до Ильменя. Переночевал в охотничьей избушке, а на другой день поехал дальше. Но едва миновал озеро и выехал на Ловать - это было уже вечером, попечительство бога меня оставило... Я дремал, лежа на соломенной подстилке, а лошадь лениво брела по зимнику. Очнулся уже в воде - кобыла храпит, бьет копытами по кромке льда, пытаясь выкарабкаться из полыньи. Я сам кое-как вылез. Хватился меча, сумки с деньгами - все на дно ушло...
- А почему ты не пошел в Черный Бор, не попросился на ночлег? - спросил Овцын, сочувственно глядя на викинга.
- После всего, что было, я решил: лучше никому не доверяться. Знаешь, когда тебя объявляют нидингом, ты и вправду начинаешь чувствовать себя волком... А тут еще я увидел, как над этими маленькими избушками клубится пар, когда из них выскакивают голые люди и начинают валяться в снегу. Я полежал в лесу на противоположном берегу, Наблюдая за деревней до тех пор, пока одежда моя не превратилась в ледяные латы. Тогда я с трудом поднялся и, едва переставляя ноги, дотащился до крайней избушки на берегу. Тогда я не знал, что это баня - у нас нет таких в Норвегии... Можете представить мое блаженство, когда я оказался в жарко натопленном срубе, да еще ушат горячей воды как нарочно поджидал меня. Я разделся догола и залез на эту вот штуку...
- На полок, - подсказал Ильин.
- Утром проснулся как ни в чем не бывало. Правда, в темноте с непривычки ударился головой о потолок, да и сажей перемазался изрядно. Выглянул наружу - оттепель, лед на реке совсем почернел. Куда пойдешь в такую погоду? Решил, что пережду здесь, пока снег не сойдет, а потом дальше берегом двинусь.
- Это, видимо, в конце апреля было? - сказал Ильин. - По-здешнему, месяц березозол.
- Правильно, именно в это время, - ответил Торир. - Слушайте дальше. Раз уж я осел в этой бане, надо было и о пропитании позаботиться. Стал я в деревню пробираться, что найду - сюда тащу. Так и кормился целую неделю. А потом заявляется мужик с охапкой дров - едва я под этот... полок спрятаться успел - и начинает топить очаг. Целый день жарил - только тем я и спасся, что на земле холодной лежал... А потом настоящий ужас начался - когда этот мужик, хозяин бани, вместе с женой своей заявились. Голову на отсечение дам, что ни один йомсвикинг такой пытки не вынесет, какую эта железная баба себе и своему мужу устроила. Хлестала себя и его двумя вениками до того, что от обоих дым пошел. Я уж не думал, что жив останусь, носом в самый угол забился - оттуда сквозь щель свежим воздухом тянуло... Потом старуха со стариком пришли - ветхие, морщинистые, в чем душа держится. Но едва на полок залезли, такое побоище вениками учинили...
- Ты расскажи, как с девками у тебя вышло, - не вытерпел Овцын.
- А что тут рассказывать, - Торир пожал плечами. - Я лежу на полке, отдыхаю - после похода в деревню, когда мне окорок утянуть удалось. Слышу голоса, выглянул в щелку - девки. Смотрю, одна подол на голову задрала и в дверь соседней бани зад сунула. Другая таким же образом поступила - во вторую баню по соседству пристроилась. А ко мне третья идет. Едва я в сторону отошел, открывается дверь и... Я подумал, что это очень кстати...
- Почему же потом к тебе еще столько девок приходило? Именно твою баню выбирали?
- Отец всегда говорил мне: Торир, если делаешь дело, делай его хорошо...
X
Когда ладья поднялась на несколько верст вверх по Ловати, Ильин снял тюки с поклажей с той скамьи, под которой прятался Торир. Викинг выбрался из убежища, блаженно щурясь на солнце. Его обнаженный торс золотился в ореоле рыжих волос. Серебряный молот Тора на груди пускал зайчики в глаза Анне и Овцыну, сидевшим на корме.
- Ой, какой миленький амулет! - воскликнула княжна, когда Бычья Шея перебрался поближе. - Вас действительно охраняет этот бог...
Ей явно хотелось сказать что-нибудь приятное викингу. Тот понял это и в долгу не остался.
- Я бы сильно удивился, если бы узнал, что боги отказали в своем покровительстве такой милашке.
Длинные волнистые волосы Торира, перехваченные узким ремешком, рассыпались по плечам. Одолженные Ильиным порты плотно обтягивали мускулистые бедра викинга. Невольно залюбовавшись богатырской внешностью нового спутника, Овцын заметил:
- Если придется кое с кем помериться силами, Торир нам в обузу не будет.
Берсерк помолчал с минуту, и слегка покраснев, заговорил, глядя в глаза Василию:
- Я скажу вам, как немногие скажут своим друзьям. Мне бы хотелось, чтобы вы нуждались в помощи. Тогда бы вы узнали, на что я способен. Ведь если вы не попадете в беду, мне вовек не отблагодарить вас за то, что вы сделали... Я бы наверно кончился от голода через несколько дней - мужики меня к деревне две недели не подпускали.
Через некоторое время Анна несмело спросила:
- А почему вы не ушли из этой бани, от этой деревни?
- Кто вы? - не понял викинг. - Я был один.
- То есть ты, - смутилась княжна. - У нас принято вежливо обращаться на вы...
- Не слышал... Что же касается твоего вопроса, ты сама ответишь на него, если подумаешь. Как отнесутся люди к голому человеку в одной кольчуге?