Стены выдержали.
Атака была остановлена.
Титаны, покачиваясь, прошли через Врата Гелиоса, и их тяжелые шаги сотрясали землю. И снова пустотные поля проскользнули над Кацухиро, выворачивая его душу. После того, как вошел последний, Легио Солария прогудела траурный салют в честь павших.
Не прекращая стрелять по врагу, который не хотел отказываться от самоубийственной попытки штурма ворот, сыновья Дорна отступили под прикрытием танков и пушек.
— Закрыть ворота! — раздался крик, подхваченный другими легионерами.
Три минуты.
Все то, что могли предложить призывникам — все, что им могли дать. Три минуты на эвакуацию.
Кацухиро смотрел на отчаявшихся людей, бегущих к вратам. Три минуты пролетели, как целая жизнь.
И вновь боевые горны ворот затрубили свою мелодию, словно сам Дворец воздал прощальную молитву по павшим. Земля загудела от мощных моторов, и ворота качнулись внутрь. Последние новобранцы пробежали сквозь створы, когда те уже закрывались. Кацухиро попытался было шагнуть к ним, но его оттащили под крики людей, которые он едва мог расслышать.
Чьи-то руки увели его в сторону глубокого ущелья за стеной и уложили на низкую койку. Там медики производили сортировку группы грязных, контуженных солдат. Внешние укрепления в этой секции были укомплектованы многими тысячами, а сейчас, по подсчетам Кацухиро их осталось меньше десяти сотен.
Имперские Кулаки перестроились во Вратах, чтобы усилить огонь через щель закрывающегося портала. Она уменьшалась с возрастающей быстротой, сужаясь под аккомпанемент орудийных залпов.
Откуда-то с тыла неожиданно появилась группа легионеров, увешанных черепами, но была уничтожена болтерным огнем верных космодесантников, которые молниеносно развернулись и плавно сменили цель.
Титаны тем временем снова затянули свои песни и удалились во Дворец. Кацухиро смотрел им вслед: несмотря на тяжелую поступь, они двигались крайне быстро.
А затем створы с грохотом захлопнулись, ограждая его от битвы и ужасов за стеной и возвращая внимание солдата обратно к Вратам Гелиоса.
Кацухиро уставился на заднюю часть барбакана: Астартес двигались по всей площади позади караульной башни. Теперь, когда бой был закончен, они приступили к перевооружению и ремонту без постбоевого шока, который испытали обычные люди.
Их капитан проходил мимо, выкрикивая приказы по вокс-передатчику.
— Пожалуйста, господин!.. — обратился Кацухиро, протягивая руки.
Он не ожидал, что на него обратят внимание, но капитан остановился у койки и посмотрел на него сверху вниз.
— Почему вы спасли нас? — спросил Кацухиро.
Космодесантник носил шлем, и Кацухиро не мог оценить выражение его лица. Зеленые глазные линзы столь пристально смотрели на него, что он малодушно пожалел о своих словах.
— Нам приказали, — ответил космодесантник.
— Значит, вы считаете, что это пустая трата ресурсов, — продолжил Кацухиро. — Знаете, я не виню вас… Я трус. Каждый раз, когда мне кажется, что я преодолел свой страх, появляется новый ужас, и я становлюсь трусом снова и снова… Ради нас Дворец подвергся опасности, и я прошу у вас прощения.
Призывник смутился под взглядом офицера. Тот был таким высоким, таким недостижимым, а последние крупицы его человечности были скрыты за бесстрастной маской боевого доспеха. И все же Кацухиро услышал сострадание в его словах, когда он заговорил своим почти роботизированным голосом, искаженным вокс-передатчиком:
— Послушай меня, сын Терры — ни один из тех, кто сражался на этих рубежах, не трус. Ты сделал то, о чем тебя просили и выполнил свой долг. Я горжусь тем, что могу назвать тебя товарищем по оружию, какой бы опасности и пролитой на этих стенах крови мне это ни стоило. Я, Максимус Тейн, клянусь тебе в этом. А теперь отдыхай — ты будешь нужен нам вновь.
Астартес ушел прочь, а к Кацухиро подошел медик и мягко толкнул его на койку. Но солдат увидел нечто за огромным желтым силуэтом Тейна — нечто, что заставило его сесть…
— Этот человек!.. Этот человек!.. Остановите его!
— Это командующий Врат, — сказал медик и прошептал своим слугам. — У него бред. Боевой шок. Введите пары сомны.
На лицо Кацухиро натянули мягкую пластековую маску. Он сопротивлялся рукам, которые толкали его вниз. Газ с шипением спускался по трубам, покрытым капельками конденсата.