— Пока нет, — ответил какой-то грязный маленький призывник рядом, оглядываясь.
Взволнованные офицеры спорили с человеком в одеждах адепта с неизвестной для Кацухиро геральдикой.
— А они не слишком хорошо справляются, — фыркнул Доромек. — Поторопись, скоро мы выдвигаемся.
— Куда? — спросил Кацухиро.
Доромек еще раз фыркнул.
— А ты как думаешь? Сражаться. Ты слышал этот шум? — он показал наверх. — Бомбардировка началась. Предатели здесь. Это большая… — он кинул хмурый взгляд на беспомощного Кацухиро. — Что ты делаешь со своей сумкой? Ну-ка дай ее мне.
Доромек схватил вещмешок и поставил на землю. Кацухиро не стал сопротивляться. Как только его новый товарищ распустил шнурок на горловине сумки, призывник увидел содержимое, аккуратно уложенное в запечатанных пластековых пакетах. Доромек отошел в сторону.
— Тебе нужно запомнить все содержимое. Это, это и это, — он ткнул сильным и широким пальцем.
Кацухиро вскрыл пакеты, на которые указал его новый спутник и положил таблетки из них себе в рот.
— Спасибо, я не думал, что…
Женщина с суровым лицом прервала их разговор:
— Эй, вы двое! Заткнитесь! — рыкнула незнакомка. — Маршалы не любят разговоров, а я не хочу привлекать их внимание!
— Но кто-то же должен сказать нам, что происходит! — возразил Кацухиро.
— Они не обязаны тебе ничего говорить, мой друг, — откликнулся другой мужчина, ковыряясь в ногтях старым ножом; он был худым на фоне любого из призывников, — и никто ничего не скажет…
— Вы все здесь солдаты! — злобно рявкнула женщина. — От вас ждут исполнения приказов. Заткнуться — один из них!
— Я… я не солдат. Я регистратор третьего класса в восемьдесят шестом продовольственном комплексе «Нихон», — возразил Кацухиро.
Женщина сразила его мрачной улыбкой.
— Так было. А теперь ты стал солдатом, — она отошла назад, осматривая собеседников. — Так что заткнись, — незнакомка выразительно приложила палец к своим губам. Перчатка на ее руке была наполовину обрезана, отчего на ногтях был виден неплохой маникюр.
Сердито взглянув на новобранца в последний раз, женщина отвернулась.
— Какая очаровательная леди, — пробормотал Кацухиро.
— Приятно видеть, что твое чувство юмора пришло в норму, — прошептал Доромек. — Сразу ясно, что не надо перечить такой, как она, — говоря это, он внимательно наблюдал за незнакомкой. — У меня нюх на неприятности, и это одна из них — она явно боец…
Прозвучал свисток. Чиновники, по-видимому, разрешили свои споры.
— Зеленые бирки! — обратившийся к новобранцам человек явно не был военным и не мог своим голосом перекричать толпу, поэтому до Кацухиро с трудом доносилось то, что он говорил. — Зеленые бирки, за мной!
Не дожидаясь, услышат ли его все члены группы, чиновник развернулся и стал пробиваться сквозь толпу к дополнительным воротам в задней части грузового зала.
Через несколько минут группы были доставлены по огромному служебному коридору через боковой тоннель на другую, изумительно украшенную открытую платформу. Тысячи маглев-составов ждали призывников, источая приветственный мягкий свет изнутри. Дальний конец платформы был открыт для взоров, и порывы ледяного ветра беспрепятственно гуляли всюду. Рев бомбардировки раздавался над поездами.
Над составами оглушительно проревела ракета, и мерцание огненного света от ее взрыва затмило сияние солнца.
Чиновник хрипло закричал, не надеясь быть услышанным. Только те, у кого были устройства вокс-связи, могли говорить достаточно громко, но их команды были непонятны и противоречивы. Недавний момент спокойствия в грузовом зале казался таким далеким, будто его никогда и не было. Толпу вместе с Кацухиро срочно погрузили в вагоны. У дверей в салон слуги с ведрами забирали бирки, насильно вырывая их у людей, слишком ошеломленных, чтобы понять, что они должны делать. В руку Кацухиро всунули одинарный тонкий бланк и с силой толкнули в вагон.
— Вниз! Вниз! — над вагонами с треском хрипел голос из вокс-передатчиков.
Кацухиро замешкался в проходе. Вагон был роскошным: каждый комплект мест был отделен от остальных высокими спинками и панелями из матового пластека с нанесенной символикой Единства, но вот людей в нем было гораздо больше, чем сидений. Вскоре проход переполнился, и маршалы в униформе стали с силой трамбовать призывников в поезд. Люди позади Кацухиро столкнулись с теми, кто вошел внутрь, и его зажало в одном из углублений с сиденьями, в котором уже находились восемь человек — а ведь там могли уместиться лишь четверо!