На схеме значились пара объектов, расположение которых наталкивало на некоторые мысли касательно местонахождения этой зоны. Никита схватил с соседней полки старый путеводитель с картой города и его окрестностей. Взглянув ещё раз на листок, глаза принялись просматривать периметр, выискивая в его очертаниях схожие со схемой ориентиры.
Страждущий да обретёт желаемое. Никита нашёл то, что искал. Вне всяких сомнений, отмеченная на схеме зона – участок лесных «джунглей», граничащий с джунглями каменными. В голове уже стал вырисовываться план по поиску отца, но тут же перед глазами предстала мать, с укором глядящая на сына и жалобно протягивающая:
– Говорила же, бросишь.
Лена, тем временем, сидела за столом и наматывала рукою локон волос на палец, наблюдая за часами. Рабочий день близился к концу и людей в библиотеке, кроме них с Никитой, уже не было. Тишину прервали двое охранников, вошедших внутрь:
– Привет, привет, солнышко! Как работа движется? Скучаем?
Никита вернулся в зал и увидел, как Лена моментально поменялась в лице. Того, что нарушил тишину дерзким приветствием, Никита узнал. Бешеный пёс с расцарапанной щекой, схвативший его за грудки у бара вчера вечером.
Лена не на шутку перепугалась. Никита решил выпроводить незваных гостей:
– Мы уже закрываемся, уважаемые.
– Закрывайся, уважаемый, – оба охранника засмеялись, а по их лицам прокатилась ехидная ухмылка, – мы не к тебе пришли. Да, солнышко? – глаза того, что понаглее, уставились на Лену. Оттолкнув стоявшего на пути Никиту, уверенный в своей неотразимости амбал подошёл к девушке.
– Мы закрываемся, вам же сказали… – попыталась было возразить Лена.
– Отлично! Ты свободна, я свободен. Можем остаться и перечитать вчерашнюю книжку, – рука назойливого охранника сжала Ленину кисть, притянув её немного к себе. Его не первой свежести физиономия, изувеченная огненной водой и отсутствием интеллекта, прильнула к лицу Лены, продолжая нашёптывать ей. – Ну же, нам же было так хорошо…
По выражению лица Лены было ясно, что никакой книги не было. Никита ринулся к находящемуся рядом с девушкой имбецилу, но резкий удар в живот, посланный вторым охранником, сжал парня в калач и прибил коленями к полу.
– Стойте! Не трогайте! – закричала Лена.
– Закрой рот, солнышко, пока не попросим, – держащие девушку за руку «клещи» резко затащили её на стол. Истошно сопротивляясь, Лена опрокинула стоящую подставку с канцелярскими принадлежностями, а вместе с тем смела со стола лежащие журналы учёта и прочие атрибуты типичного постсоветского госслужащего. Удачный удар ногой в лицо ввёл охранника в мимолётный ступор. Быстрыми шагами Лена попыталась добежать до двери, но тут же увесистая пощёчина второго посетителя сбила её с ног. Ещё несколько ударов по пытающемуся встать Никите притянули парня к земле. Напротив его глаз – глаза Лены. В его ушах – мерзкий смех двух псов, сорвавшихся с привязи.
– Весь в папашку, – протянул один из вечерних «читателей».
Эта фраза, вкупе с непрекращающимися усмешками, стали последней каплей. Гнев поглотил сердце и разум Никиты. Глаза налились кровью, зубы стиснулись, а вены на лице вздулись.
Осознание случившегося пришло лишь после, когда выпавшие из сваленной подставки ножницы, ведомые схватившей их рукой молодого представителя читающей интеллигенции, слились с глазным яблоком желавшего «перечитать книгу» охранника. Остриё вошло легко, словно в виноградину. Дерзкий некогда индивид верещал подобно ребёнку, содравшему в фарш колени о бережно устеленный крупнозернистый советский асфальт.
Пока один корчился на полу с разодранной глазницей, второй стоял скованный абсолютным шоком, не ожидая подобного развития событий. Механизму человеческого безумия порой достаточно крохотного толчка, чтобы прийти в движение. И этот механизм оказался запущен. Вслед за Никитой, Лена вырубила застывшего в ужасе истукана подвернувшимся под руку стулом. Никита же, тяжело дыша от нахлынувшего волнения и приступа гнева, подошёл к охраннику с торчащими из глаза ножницами.
– Нет! – вскрикнула Лена, остановив парня. – Я сама…
Девушка склонилась над плачущим мужчиной и, обхватив ножницы, не обращая никакого внимания на заревевшего с новой силой ловеласа, медленно начала вытаскивать металл из ягоды, смакуя каждое содрогание голосовых связок охотника, ставшего жертвой. Каждое его подёргивание и всхлип…
Когда окровавленное орудие возмездия оказалось полностью извлечено, его заострённая грань слилась в поцелуе с горлом охранника, оставив борозду. Достаточную для новых кровавых потёков, но не столь глубокую, чтобы проходящие под кожей вены и артерии раскрыли свой потенциал.