— Уходи по-хорошему, заступник! Есть теперь, кому за Наташку постоять, муж ее вернулся, — поделилась информацией женщина.
— Чего ж так кричат? От радости, наверное? — не удержался Чижов, чтобы не уколоть соседку.
— Тебе какое дело? Муж вернулся и спрашивает жену за все ее дела. Смотри, чтобы и тебя не спросил, — пригрозила украинка.
— А я — то тут при чем? — пожал плечами Гришка и поспешил восвояси. От этой угрозы осадок в душе остался. Он можно сказать, и перед Александром виноват, что позволил себе лишнего по отношению к Наталье и Стеше в глаза стыдно смотреть. Она хоть ничего не спрашивает, но женское чутье не обманешь.
Александра не было в родном селе пару месяцев, а вопросы к супруге у него возникли. Хватало здесь людишек завистливых и косноязычных. Шепнули видать парню на ухо какую-то гадость про Наташку, и теперь накатив самогона для пущей воинственности, он решил разобраться с женушкой. Мамашу жены, чтобы не мешала, выставили за дверь.
— Ты почему родительский дом бросила и к своей матери сбежала? Мой отец нам комнату отдельную выделил и тебя в нашу семью принял, а ты решила без меня хвостом крутить? От родительского надзора сбежать? — выдвигал обвинения Александр.
— А каково мне там без тебя жить? Ты единственный мой заступник. Мамаша твоя, сразу меня не приняла. Все у нее не так. Долго сплю, много ем, не так стираю и убираю. Младший твой братец, тоже прохода не давал. То за зад ущипнет, то в сенях прижмет, — оправдывалась девка.
— Врешь! — хлопнул Сашка кулаком по столу.
— С Колькой я поговорю, — все же допускал он, что брат мог позволить себе излишества.
— И Ванька у нас неспокойный. Частенько кричит, особенно по ночам. Твоим это не нравилось. Дед постоянно бурчал, а Николай требовал, чтобы я заткнула рот малышу. Как можно в таких условиях жить? От тебя ни слуху, ни духу. Хоть бы весточку, какую подал, живой ты или нет?
— А для тебя мертвый был бы лучше? Вдовой захотела стать? Шепчут мне, что солдатика стала к себе приваживать? Видели люди, как он к тебе по вечерам шастает, — выкладывал свои козыри муженек.
— Это Гришка, что ли? — ожидала Наталья подобных обвинений и заранее готовила свою защиту.
— Не знаю я, как его зовут, но очень хочу познакомиться, — злился повстанец.
— Не ухажер он мне вовсе. Есть у него своя любовь. Не равнодушен мужик к своей хозяйке Стефании Новак. Она с 1939 года вдова, сам знаешь. А к нам приходил, чтобы молока Ваньке передать. Как немцы коровку забрали, так пропало у меня молоко, и кормить твоего сынка, стало не чем. Твои-то не пришли, не помогли. Только на чужих людей рассчитывать приходится. А теперь за то, что они не дали твоему сыну с голода умереть, ты решил с ними поквитаться? — теперь уже сама перешла в атаку Наталья.
— А ты сама ходила к родителям, просила помощи? — немного сбавил напор супруг, после таких обвинений.
— Я? Это я должна к ним идти и просить за Ваньку? Чей он внук, в конце концов? Мы тут с голоду подыхаем, а твоим гордыня мешает крынку молока принести? — перехватила инициативу жена.
— Значит, ради кувшина молока ты с ним кувыркалась? — не отступал от своего Сашка.
— С чего ты это взял? Наслушался всяких басней и решил меня в измене обвинить? Я верная тебе жена и не надо никого слушать. Покажи мне того, кто свечу у нас держал, и я ему сама глаза выцарапаю. Не веришь мне, у моей матери спроси, — привела Наташка еще один довод.
— Твоя маманя такая же, — не стал даже пытаться это сделать Александр, приблизительно зная, какой получит результат. Но и сдаваться он не хотел. Мужик он или не мужик? Стоило бы конечно припечатать Наташке кулаком, пусть знает, кто в доме хозяин. Но видать для этой цели, выпито было мало или не хватало ему внутреннего стержня для такого. Жена у него видная и не из тех, кто за словом в карман полезет. За ней присмотр нужен. Не зря ему батя говорил, что не для него этот брак. Не сможет он ее держать в кулаке. Сашка налил еще стакан. Самогон придавал храбрости, но туманил мозги. В этой ситуации нужно было выглядеть красиво, чтобы соседи не смеялись. Жене выволочку сделать не смог, так может на нее любовничке отыграться? Сфокусировавшись на заданной цели, Сашка закинул на плечо автомат и двинулся к выходу.
— Ты куда? — забеспокоилась супруга.
— К солдатику твоему.
— Саша остановись. Не было у меня ничего с ним.
— Вот я у него и спрошу, — пробурчал мужчина, покидая хату. Наташка бросилась было за ним, но Александр оттолкнул ее и закрыл за собой дверь.
— Сиди дома с ребенком, я сам разберусь.
Идти далеко не пришлось. Чижов перекладывал сено в сеновале, когда услышал, как залаял Шарик. Он хоть и не был знаком с мужем соседки, но сразу понял кто перед ним.
— Ну, что сук, поговорим? — схватил его за грудки боец «Полесской Сечи».
— Это ты к моей Наташке повадился? Девок тебе мало? На замужних потянуло?
— Да ты чего? — попытался отцепиться от него Гриша. На шум из сарая выглянула Стефания.
— Ничего у меня с твоей Наташкой не было. Просто по — соседски помог, вот и все.
— Врут, значит, люди? И по ночам ты к ней не ходил? Я тут бьюсь за свободную Украину, а ты с моей бабой кувыркаешься, москаль проклятый! Ненавижу вас всех! — схватился он за автомат. Хозяйка метнулась между ним и Гришкой.
— Сашка, ты чего? Никто с твоей Наташкой не гулял. Это я Гришку посылала, чтобы он молока для твоего Ваньки отнес. Забрали ведь у вас корову немцы, а с Натальей беда приключилась, не смогла она грудью ребенка кормить. Вот и помочь я решила, — заступилась полька за своего работника.
— Уйди Стефания, я не к тебе пришел. Это он по ночам к моей жене бегал. Причем здесь ты? — не унимался парень.
— Я же тебе говорю, что я его посылала. Я тут хозяйка. Без моего ведома, ничего здесь не происходит. Почему по ночам? Чтобы меньше видели. Сам знаешь, какая у меня семья и если бы узнали, то не миновать мне неприятностей. Казимир не одобрил бы моего поступка.