— Ну, да! Вы же паны! — согласился с этим доводом незваный гость.
— Да и зачем ему по замужним бабам бегать, если рядом есть вдова? — погладила она свой пышный бюст. Сашка посмотрел на грудь Стефании и хмыкнул. Воинственный пыл бойца охладел. Сосед вернул автомат на место. Может, и правда люди врут? Сколько раз такое было. Вон сколько соседей Стешку ненавидят. Хотели его руками осадить пани Новак, а он дурак и повелся. И впрямь, зачем этому солдатику так рисковать с его женой, коль под боком такая сочная вдовушка, которая и сама не прочь принять в объятия мужика?
— Может, в гости зайдешь по-соседски? Выпьем за твое возвращение, я тут самогонки выгнала — предложила хозяйка. Тут Сашку и вовсе отпустило. Как не выпить, коль предлагают? Да и повод есть. Хорошо, что все так завершилось. Врут все-таки люди.
— Пошли в хату, — позвала она за собой мужиков.
Посидели, выпили, поговорили. Вроде и не было ни каких разборок. Сашок от выпитого алкоголя начинал кивать носом, и Стеша решила, что пора заканчивать прием.
— Саша, тебе пора домой. Жена дома ждет, да и теща уже битый час под моими окнами стоит, все тебя высматривает.
Боец что-то невнятно промычал. Полька подала знак Чижову и тот, подхватив в охапку соседа, потащил его к выходу. Следом вышла Стеша, держа в руках оружие. Тело передали удивленной Оксане Богдановне. Она ожидала увидеть иной результат, но только не пьяного зятька, который лез лобызаться к Гришке. И что они там с ним сотворили, что Сашка даже морду не набил Наташкиному любовнику? Ох, уж эта пани Стефания! И коровку от немцев уберегла и его зятька опоила, змея подколодная! С такими нехорошими мыслями и потащила на себе домой нерадивого Александра.
Отправив гостя, Стеша выдохнула полной грудью и, повернувшись к Чижову сказала: «Что, сделал добро? Вот, получи и плату. Будешь знать, как на чужих жен засматриваться!»
— Стеш, так я же…, - попытался оправдаться мужчина.
— Молчи! Не люблю вранья, — резко ответила полька.
Глава 5
Захваченного «бульбовцами» старосту заменили новым. Якуб Крычильский был представителем украинского меньшинства проживающего в Гуте Степанской. Новаки были не в восторге от такого назначения, потому-что с Якубом у них был давний конфликт. Но все перемещения по управленческой лестнице происходили по принципу «начальство не выбирают, его назначают». Учитывая то, кто сидел в районной управе, то такое назначение было предсказуемым. Война огненным валом катилась на восток, и основная часть населения старалась всеми доступными возможностями приспособиться к новому порядку. Новости с линии фронта доходили тревожные и явно не в пользу Советской власти. Военная машина Германии, не сбавляя темпа, захватывала все новые и новые города и земли. Красная Армия в Полесье оставалась лишь только в виде остатков окруженных частей, пытающихся пробиться к линии фронта. Кроме окруженцев, в лесах прятались представители партийных структур и органов НКВД Союза, шайки дезертиров, солдаты Армии Краевой и партизаны различных мастей.
Теплые деньки сменились осенней слякотью, которая навевала только печальные настроения. Селяне с нетерпением ожидали прихода зимы, чтобы хоть немного отдохнуть в преддверии начала новых сельскохозяйственных работ. Темнело раньше, и вечера становились длиннее и томительней. Чижов с тоской посматривал на огонек керосиновой лампы, который словно маяк светил ему из окна дома Новак. Как бы он хотел сейчас оказаться в теплой хате, рядом со Стешей. Но после связи с Наташкой, он не имел такого морального права рассчитывать на расположение хозяйки. Сейчас он клял себя за минуты слабости, хотя тогда он об этом даже и не задумывался. Спать лег с твердым намерением серьезно поговорить со Стешей и попросить у нее прощения. Чтобы сделать первый шаг, он с утра набирался моральных сил. Вот, только настроится заговорить и обязательно что-то мешало. То, корова ногой ведро выбила, то поросенок из база выскочил. Когда казалось, все препятствия были преодолены, появилась свекровь. Чижов с досады даже сплюнул. Вот принесла же ее нелегкая! Пани Мария о чем-то щебетала по-польски, бросая вопросительные взгляды в его сторону. Стефания ответила на таком же языке и, судя по интонации, была не очень довольна приходом родственницы. Мария сначала, как показалось мужчине, требовала, а потом, получив отпор, стала о чем-то просить. Стеша понимающе кивала головой. Пани Мария бросив в его сторону прощальный взгляд, убежала к себе.
— Чего хотела-то? — поинтересовался Чижов.
— На базар ехать надо, — в возбужденном состоянии ответила Стефания.
— Пусть едут. Ты тут при чем? — не понял Чижов цели визита пани Марии.
— Товар они заранее приготовили, а пан Казимир слег с температурой. Митька напился и лыка не вяжет, вот она ко мне и прибежала, чтобы я с ней поехала или тебя попросила, — озвучила Стефания суть вопроса.
— Куда ж ты поедешь? Что вы две бабы на рынке делать будете? — недоумевал работник.
— Давай я съезжу с пани Марией, — предложил парень, отложив свой разговор на потом.
— Опасно тебе в город ехать. Не дай Бог, Степана повстречаешь или к документам пристанут. Слишком большой риск, — не хотела Стеша отпускать своего работника.
— Не переживай, все будет хорошо. Сколько таких, как я, в Сарны ездят и ничего, — хорохорился Чижов. Не хотела Стефания его отпускать, но и Марии отказать не могла. Так и отправился Гришка с пани Марией на базар в уездный центр. Через лес проехали без происшествий, а вот на въезде в город их остановил совместный немецко-украинский патруль. После того, как повстанческая армия «Полесская Сечь» во главе со своим атаманом Тарасом Боровцом, покинула Сарны и при взаимодействии с Белорусской Самообороной и тыловыми частями вермахта, взялась громить части Красной Армии в Мозырьском укрепленном районе, так называемой «Линии Сталина», в районе были образованы структурные подразделения жандармерии и вспомогательной полиции. Основной костяк этих структур составляли бойцы украинской милиции, бывшие военнопленные и добровольцы. Милиционеры сменили желто — голубые повязки на белые, и чувствовали себя весьма вольготно. Как и боялась Стефания, справка Гришки полицаям показалась подозрительной. Для выяснения личности его отправили в полицейскую управу. Здесь в ее подвале, собралось множество подобного Грише люду. Цыгане, евреи, русские, крестьяне, горожане, блатные и бывшие военные. Кого тут только не было. Из тесного помещения, проветриваемого лишь через узкое решетчатое окно под потолком, их по одному направляли к следователю на дознание. Следователь, мужчина лет пятидесяти, в новой темной форме с серыми лацканами, рубашке с галстуком, очень был похож на конторского бухгалтера. Лицо наивное, располагающее к себе. Следователь кивнул задержанному парню на табурет, стоящий напротив его стола и сразу же открыл какую-то папочку и начал писать, периодически поднимая глаза в сторону Гриши. Вопросы простые. Кто? Откуда? Как звать, величать? Ничего особенного. Кто справочку дал, и при каких обстоятельствах? А потом, как гаркнет: «Звание, номер части, когда и откуда призывался?»
Гришка попытался пояснить, что, мол, он уже не военный и его освободили за продуктовый набор, но удар сзади в ухо заставил его пересмотреть свой стиль общения. Для того чтобы подопечные все лучше вспоминали и не захотели чего-нибудь приврать, следователь держал в кабинете двух крепких помощников. Те ничего не говорили, а просто били. Вопросы задавал «бухгалтер». В результате общения Гришки пришлось вспомнить, и номер части, и фамилию комбата и боевой путь своего подразделения. Интересовала «бухгалтера» и Стефания Новак. Вернее, причины, по которым она захотела выручить из плена даже не своего дальнего родственника, а совсем чужого человека. Он царапал что-то у себя пером, слушая признания арестованного. Если, ему что-то не нравилось, то следователь кивал головой своим помощникам, и они доходчиво поясняли Чижову, где он совершал ошибку в своих показаниях. Обратно в подвал он вернулся с опухшим ухом и разбитой губой. Парни, сидевшие возле него, делились своими впечатлениями и строили прогнозы на будущее. Они почему-то были не радужными. Немецкое командование жестоко относилось к евреям, коммунистам, цыганам и командирам Красной Армии. Он вроде бы не попадал в этот список, но местная власть дополнительно внесла туда и такую категорию людей, как «москаль». В этом плане было не совсем хорошо. Когда на выход повели парня с нагрудным знаком в виде звезды Давида, цыгана и его, у Гришки неприятно засосало под ложечкой. Не к добру все это! В коридоре их ждало несколько парней в вышивках и гражданской формой одежды поверх них. Среди этих полицаев Гришка опознал и Степана. Тот даже был рад такой встрече.