На самом деле, когда мы зашли в какое-то задние и начали спускаться по длинной лестнице явно ниже уровня земли, я даже как-то облегченно вздохнул: проведя почти тысячу лет в пещерах практически не видя неба я с трудом адаптировался к открытым пространствам, а чистое ночное небо поначалу вызывало у меня легкий приступ паники. Правда, сейчас я уже привык к новой жизни, но все равно очутиться под землей было как-то даже приятно. На какое-то мгновение я даже пожалел о прошедших временах. Но лишь на жалкое мимолетное мгновение.
Шли мы долго — минимум минут двадцать. И все по сплошь бесконечным коридорам с рядами дверей и коротких лестниц.
Местные явно знали толк в подземном строительстве…
Неожиданно свернув в ответвление, мы спустились на два пролета по лестнице и оказались перед постом АНБУ: двое шиноби в масках, изображающих странную вислоухую собаку и вообще непонятно что, развалились за столом и явно скучали. При виде нас они вскочили и Собака произнесла неожиданно приятным женским голосом:
— Доброе утро, господин Фу.
— И тебе доброе утро, Собака. — вполне приветливо произнес отец: — Как там с пленниками? Кого-то раскрыли?
— Двое умерло, господин Фу. Господин Иноичи говорит, что у них установлена какая-то странная печать.
— Хм. Я сегодня с сыном.
— Так это ваш сын? — Собака явно заинтересовалась.
— Да. Он сегодня попробует разговорить наших «гостей». Где Иноичи?
— Час назад отбыл домой.
Фу вздохнул:
— Ладно. Кто умер?
— В седьмой и восьмой. В двенадцатой сейчас ирьенины пытаются вытащить из лап шинигами то что осталось после работы Наоми Учиха, а в четырнадцатой — Ибики. В какую вы?
Отец пожал плечами:
— Давай в десятую.
Собака кивнула и достала из-под стола большой и толстый свиток. Когда она его развернула, я увидел, что на нем на рисовано два больших круга, от окружности которых отходят, словно лучи, надписи иероглифов. Отец положил на них ладони и тут же по символам пробежалась яркая световая волна.
АНБУ секунду напряженно смотрели на бумагу, а потом Собака произнесла:
— Все в порядке. Проходите.
Очевидно, это была какая-то магическая система проверки местных. В одной из книг нашей библиотеки я читал, что чакра у каждого шиноби своя и найти двух одинаковых в этом плане шиноби, так же трудно как и найти похожие отпечатки пальцев. Поэтому вполне возможно, что отец просто выделил порцию чакры на свиток, содержащий образцы допущенных сюда. Заодно так и регистрировались посетители.
Когда мы двинулись дальше по коридору, Собака последовала за нами. Я обратил внимание, что у нее ярко-синие глаза и короткие светлые волосы. Больше ничего из-за маски разглядеть было нельзя. Разве что примерный цвет кожи — бледно белый.
Мы подошли к одной из дверей, но, прежде чем открыть ее, Фу произнес, не поворачиваясь ко мне, а глядя перед собой:
— Акио, ты — уверен? Работа допросной группы — это отнюдь не то чем обычно занимается большая часть АНБУ и даже Корень. Что уж тут говорить о службе обычных шиноби?
Я чуть пожал плечами:
— Наш клан — всего лишь игрушки Хокаге и его приближенных. Я сильно сомневаюсь, отец, что мне, даже если я сильно захочу, удастся избежать твоей или дяди Санты судьбы. Если смотреть на мою жизнь в таком ключе — то днем раньше или годом позже…
— Понятно. — произнес он немного грустным голосом и, положив ладонь на вполне обычную дверную ручку, почти без усилий повернул ее.
Моему взору предстало высокое циллиндрическое помещение, хорошо освещенное интегрированным в потолок светильником.
Пленник был, можно сказать, частично вмурован в стену — вглубь бетона были погружены кисти его рук и ноги по колено. Кроме этого узника ничего не удерживало. Из всей одежды на нем остались аккуратно обрезанные под шорты черные форменные штаны. Наискосок через грудь шел узкий разрез: именно такие оставляют короткие изогнутые мечи. Очевидно, неизвестный мечник задел пленника лишь самым кончиком клинка. Тем не менее, меч рассек кожу, мышцы и кое-где даже кости. Не смотря на то, что рана была открытой, кровь не текла и даже на полу ее было лишь пара капель.
Среагировав на движение, заключенный поднял голову и уставился на нас немного мутным взглядом. Благодаря этому я увидел, что шиноби — черноволосый довольно молодой мужчина с узким шрамом идущим из уголка левого глаза через висок к уху.