Отец кивнул и положил руку на голову пленного шиноби.
Я отошел в сторону и, критически осмотрев стену, облокотился на нее.
Ко мне подошла Наоми.
— То, что ты делаешь, Акио, очень интересно и я бы даже сказала — невероятно. Как это у тебя получается — ты влияешь на чужую чакру, не вливая туда свою?
— Не знаю Наоми-сан. Вот представьте: вы слепы от рождения и просите меня объяснить как выглядит цветение сакуры… У вас никогда не было обоняния и вы спрашиваете меня как пахнет персик… Уже год как я вижу все по-иному.
Неожиданно отец открыл глаза:
— Я видел носителя риннегана в Стране Дождя. Его зовут Нагато. Он один из приближенных командира этого чунина, Яхико. Они все шиноби Деревни Скрытой в Дожде.
— Ханзо? — спросила Наоми.
— Я не уверен… Такое впечатление, что этот Яхико провоцирует раскол в Дожде.
Ибики удивился:
— Неужели еще один очаг гражданской войны?
— Похоже, все идет к этому. И полный риннеган — это сила, с которой придется считаться.
Вдруг все повернулись ко мне и смерили меня взглядами.
Наоми задумчиво произнесла:
— М-да. Риннеган… — после чего посмотрела на отца и произнесла: — Фу! Учиха не забывают ничего: ни долгов, ни врагов. Если Акио будет что-то нужно, в разумных пределах, пусть обращается к нам.
М-м-м-м?
Может меня пустят на полигон к Учихам?
Учиха уже повернулась к выходу из камеры, когда я резво забежал перед ней и спросил:
— Наоми-сан! Мне бы на полигон какой-нибудь попасть…
— Полигон? — озадачилась она.
— Ну, да, полигон. Место, где я смог бы тренироваться. Какое ни будь место, которое я бы мог спокойно уничтожать.
Я заметил, как отец как-то неодобрительно покачал головой.
Наоми поджала губы:
— Дело в том, что полигоны нашего клана находятся за пределами Конохи, а время сейчас очень не спокойное. Правда, один из них находится в скалах… В любом случае, я думаю, что тебе сначала стоит спросить своего отца.
— Хорошо, Наоми-сан. Но если что — вы же не откажете?
Она усмехнулась:
— Нет, конечно же нет.
Отец же разговаривал с Ибики:
— …еще раз погружусь в его память: возможно, увижу что новое о Скрытом Дожде.
— Ладно. Мы подождем. Хотя — может быть оттянем его в допросную?
Фу пожал плечами:
— Если от печатей не осталось вообще ничего — то незачем: и тут нормально.
После чего снова положил ладонь на затылок пленника.
Наоми хмыкнула и вышла из камеры, махнув своими волосами, словно роскошным хвостом.
Когда дверь за ней закрылась, присутствующие заметно расслабились.
Я вздохнул и прикрыл глаза: похоже, это надолго.
Все утро до обеда отец с Ибики бегали с разнообразными докладами по всем своим начальникам, побывав везде неоднократно и в разных составах: отдельно Данзо, отдельно Хокаге, они оба вместе плюс советники.
Меня таскали с собой и демонстрировали при любой возможности скорее как диковинное животное, а не как человеческого детеныша. Честно говоря, мне было индифферентно на все эти пляски и заигрывания. Два советника — пожилая женщина Утатане Кохару и такой жестарый мужчина Митокадо Хомура — мне не понравились сразу. Те еще твари, трясущиеся за свою власть посильнее Хокаге. Как минимум всю их веселую компанию во главе с Данзо нужно было пускать в расход и если этого не произошло, то очевидно ситуация с ними была чуть ли не такая же как и с главой Корня.
Я во всю демонстрировал скуку и сдержанную вежливость, не забывая кланяться. Судя по эмоциям, впечатление я оставил о себе хорошее. Даже Данзо позволил себе улыбнуться, глядя на меня. Вот только от его улыбки мне захотелось прикончить его прямо тут и сейчас и податься в нукенины. Его эмоции можно было описать одним словом — жажда. Нет-нет — не физическая, а духовная. Ему хотелось всего и сейчас: власти, денег и даже женщин. Всех окружающих он рассматривал лишь как инструменты для достижения данного. Но мало этого — он умело прятал все это за маской старика-инвалида. Что интересно: все остальные тоже любили включать эту маску и довольно кряхтели от почти воображаемого радикулита.
Но было две вещи, что меня насторожили.
Первая — все вокруг были уверенны, что у меня какой-то неразвившийся риннеган или какая-то его слабая форма, не проявляющаяся внешне. Как следствие, я стал действительно опасаться за свои глаза.
Вторая — кое-какими знаниями о риннегане владели лишь Учихи, но отдавать меня им на учебу никто очень явно не хотел. Все же что было известно о этом додзюцу всем остальным было лишь общие показатели да слухи, либо вообще легенды.