– Сколько лет было твоему мужу, когда он умер?
Неожиданный вопрос Дэвида сразу разрушил ее радужное настроение, словно молоток, разбивающий стекло.
– Ч... что?
Он повторил свой вопрос. Растерявшись, Лаура сказала правду:
– Двадцать четыре.
– Молодой, – заметил Дэвид. – Артуру, моему сводному брату, было столько же. А отчего умер твой муж?
Немножко помедлив, она ответила:
– Очень редкая форма рака.
Несколько мгновений Дэвид удивленно смотрел на нее, потом лицо его приобрело непроницаемое выражение.
– А мой брат погиб в автомобильной катастрофе. За рулем была его жена. Бог знает, почему он позволил ей сесть за руль! Шел снег, дорогу замело, а она была неопытным водителем.
Не подумав, Лаура воскликнула:
– Вы говорите так, словно считаете, что авария случилась по ее вине!
– Я обвиняю ее не в аварии... здесь ничего нельзя было сделать. Они попали на гололед и ударились в бетонное ограждение моста. Артур вылетел через лобовое стекло. Позже расследование установило, что, когда они поменялись местами, он не пристегнулся ремнем безопасности. Очевидно, Артур был в таком состоянии, что не подумал об этом. И его можно понять: живя с подобной женщиной, очень трудно сохранять присутствие духа.
Итак, он обвинял ее в смерти брата... Лаура прижала пальцы к вискам. Шок от приговора Дэвида был еще сильнее на фоне счастья, которое она испытывала только что. Лаура замерла неподвижно, каждый вздох отдавался болью в груди, словно она была заперта в «железной деве» *, не в силах сделать что-либо, чтобы облегчить свою боль.
Артур всегда беззаботно относился к ремням безопасности, и обычно она напоминала ему, что нужно пристегнуться. Но в тот вечер не смогла сделать этого...
Так что Дэвид прав. По-своему она была виновата в смерти Артура!
Лаура тихонько застонала от отчаяния.
– Ты в порядке? – резко спросил Дэвид.
– Да, я в полном порядке, – ответила она сквозь сжатые зубы.
– Я подумал, что напоминание о муже расстроило тебя.
– У меня просто болит голова.
* «Железная дева» – средневековое орудие казни, полая железная фигура, стенки которой, сжимаясь, удушали жертву.
– Не слишком сильно, надеюсь? – В его голосе звучало скрытое раздражение. – Я собирался пригласить тебя сегодня на рождественскую вечеринку.
Пять минут назад она сочла бы перспективу пойти с ним на вечеринку чудесной. Сейчас, когда иллюзии рухнули, она боялась самой мысли о том, что ей придется стараться вести себя так, словно ничего не случилось. Но Лаура вспомнила его недавние слова о том, что она обязана составить ему компанию, и, вздохнув, сказала:
– Когда мы приедем, я приму таблетку от головной боли.
Несколько миль они ехали в молчании. Лаура сидела, не шевелясь, погруженная в свои мысли. Ей никогда не приходило в голову, что Дэвид будет обвинять ее в смерти Артура, и шок был сильным. Самое ужасное – она не имела возможности защитить себя, несчастную Сэнди Гранд, объяснить, почему та, в дополнение ко всем своим прегрешениям, стала еще и преступницей.
Видимо, ей все-таки не стоило браться за эту работу. Если бы она этого не сделала, то избавилась бы от лишних мук и переживаний. Но тогда она никогда не увидела бы своей дочери, никогда не провела бы упоительных часов в объятиях Дэвида!
Нет, она не станет жалеть об этом – даже, несмотря на то, что воспоминания о том странном вечере снова начинали преследовать ее...
За первые полгода их семейной жизни, в ожидании рождения ребенка, Артур избавился от своей меланхолии. И хотя жили они в убогой квартирке, денег постоянно не хватало и он переживал из-за того, что Сэнди вынуждена работать, Артур был веселее, чем когда-либо, за все время, что она знала его.
Шарлотта, обрадованная известием о том, что станет бабушкой, как-то заметила, что Артур очень изменился.
– Похоже, женитьба пошла ему на пользу, – сказала она. – Я никогда не видела его таким счастливым.
Питер и Паула Кланфилд, их друзья, молодая пара, которые жили в загородном доме неподалеку от Бостона, тоже обратили внимание на то, что ожидание отцовства явно красит Артура.
Однако потом Сэнди была вынуждена оставить работу, их финансовые проблемы многократно возросли, и Артур снова побледнел и осунулся, постоянно нервничал. Переживая за них обоих, не в силах понять, почему он не попросит помощи у своего сводного брата, его мать делала все что могла, но он все равно выглядел больным и усталым.
Навестив их однажды в субботу, Шарлотта заметила:
– Ты плохо выглядишь. Тебе следует показаться врачу.
– Я тоже пыталась его уговорить, – вздохнула Сэнди. – Может быть, он хотя бы вас послушается?
– Со мной все в порядке, – нервно возразил Артур. – Просто я устал, кости болят. Поездки на метро на работу и обратно кого угодно утомят.
– У меня есть прекрасная мысль! – воскликнула Шарлотта. – Последнее время я совсем не пользуюсь своей машиной. Что, если я подарю ее вам на Рождество? Вам будет нужен собственный транспорт, когда появится ребенок...
– Было бы здорово иметь свою машину! – оживился Артур. – Но сомневаюсь, что мы сможем содержать ее.
– Я помогу вам с расходами на содержание, – сказала Шарлотта. – Только при условии, что ты пойдешь и покажешься врачу.
Артур нехотя согласился и на следующей неделе отправился к доктору. Мать настояла, чтобы он воспользовался машиной.
Вернулся он озабоченный, но на вопрос Сэнди ответил, что беспокоиться не о чем, скорее всего – обычное малокровие и доктор велел сделать анализы.
На следующую пятницу, в день, когда должны были быть готовы его анализы, Кланфилды назначили рождественскую вечеринку, пригласив Артура и Сэнди.
Зная, что ребенок вот-вот должен появиться, Сэнди наотрез отказалась, но предложила Артуру поехать без нее, надеясь, что это поможет ему развеяться.
В пятницу после обеда он рано ушел из офиса, потому что на четыре часа у него была назначена встреча с врачом-специалистом.
– Я поеду с тобой, – предложила Сэнди, видя, что он нервничает.
Он покачал головой.
– Не стоит. Эти профессора редко приходят в назначенное время, наверняка придется долго ждать в приемной. Так что сиди дома и береги ноги, как велел гинеколог.
Когда дверь за ним закрылась, Сэнди пожалела, что не настояла на своем. Он отсутствовал, казалось, целую вечность. С нарастающей тревогой, не находя себе места, она и прислушивалась, не послышится ли звук поворачиваемого в замке ключа.
В восьмом часу она услышала его, и, едва Артур вошел, Сэнди поняла, что ее волнение не было напрасным. Он был бледен, глаза напоминали две черные дыры на белой простыне.
– Что случилось? – прошептала она. Артур без сил опустился рядом с ней на диван.
– Мне сказали, что у меня очень редкая и злокачественная форма рака. И, хотя возможен период ремиссии, мои шансы дожить до того, как ребенку исполнится три месяца, невелики.
– Нет! Не может быть! Они должны сделать что-нибудь! Со всеми достижениями медицины...
– Они, конечно, постараются, но профессор сказал, что не хочет внушать мне ложные надежды.
Обхватив его руками за плечи, Сэнди уткнулась ему в грудь.
– Но я не оставлю надежд! – прошептала она. – Я хочу, чтобы ты жил и видел, как растет наш ребенок...
Некоторое время они сидели в молчании, потом он сказал:
– Даже если я не доживу, то хочу, чтобы ты знала: жениться на тебе – самое лучшее, что было в моей жизни. Эти последние месяцы я был по-настоящему счастлив. И я не собираюсь падать духом! Ты не возражаешь, если я оставлю тебя на часок-другой?
Он уже успел где-то выпить: Сэнди почувствовала запах бурбона.
– Куда ты поедешь? – встревоженно спросила она.
– На вечеринку к Питеру и Пауле. Разве ты забыла, что они нас звали?