Но намерения крупной фигуры не оставляют шансов на хороший исход.
— Сраный чёрный ублюк! Я сожру тебя! — орёт кто-то из темноты, ускорят шаг и заносит над головой зверское оружие.
Скоро встанет солнце. Безумным всё равно, остальным же, кому есть что терять, стоит поторопиться. И обремененный тяжелой ношей человек спешит в своё логово, оставляя осторожность на втором плане. Он быстро пересекает улицы уже не думая про маскировку. Визир регистрирует тепловые пятна впереди, и Безымянный резко меняет направление, не сбавляя скорости. Ещё минута и он дома, а дом его — крепость.
Тяжело дыша он опирается спиной на крепкую дверь и в ярости срывает с головы шлем: ”Дерьмо собачье!”
— Не забывай, мать твою, быть более осторожным! — каждое слово он дублирует ударом кулака в стену, — сколько раз я тебе говорил!
— К чёртям всё это. — на стене остаётся красное пятно, а на душе тоска.
Спустя час он сидел в удобном кресле, уставившись на силовой каркас. Из портативной колонки приглушенно звучал блюз, его любимые “Блэк ривер”, а рука душила горло бутылки. И в мыслях он снова возвращается к тому дню, как всё началось.
Звуки сирен, кружащий в небе вертолет, крики, а потом выстрелы — все это, привело его в чувства на крыше этого здания, которое стало его убежищем на следующие двенадцать месяцев. Ничего не понимающий, задыхаясь он снимает с головы странный шлем. Вокруг туман или это пелена перед глазами? Безымянный ползает от одного края крыши к другому пытаясь высмотреть хоть что-то. Но зрение не возвращается к нему, а паника поглощает без остатка и он проваливается в забытье.
— А что мне оставалось делать Хэнк, старик шёл на меня словно танк! — он отставил бутылку и подошёл к силовому агрегату.
— С дубиной утыканной гвоздями не подходят спросить время, крича что-то несуразное.
— Ты всегда меня коришь за это. Но я каждый раз пытаюсь уйти по хорошему. — открытая задняя крышка обнажила сложное устройство системы питания экзоскелета.
— Каждый, мать его, раз и закроем эту тему. Человек и зверь это почти равенство. Я уже свыкся. — он подтащил добытый блок питания к стойке.
— А знаешь… — глоток виски, — никакого угрызения совести. Кто с мечом придет от меча и погибнет. Слышал такое? Нет? А я размозжил старику лицо голыми руками — и он прокидывает жгут проводов от аккумуляторов к щиту управления экзоскелетом, подсоединяет клеммы.
— Я постараюсь его запустить. Ты же помнишь, я немного разбираюсь в этом, — и задумавшись добавил, — но никак не могу вспомнить откуда.
— И, кстати, бери пример с Люси. Никогда не порицает меня, всегда весёлая, в такое-то время. — он подмигнул ей и крепко приложился к бутылке.
Ещё какое-то время он возится с проводами, тестирует и наконец заканчивает.
— Итак господа, момент истины. — снова глоток и он, надев шлем, поворачивает переключатель. Пищит высокочастотный преобразователь и во всплывающем оверлее перед его глазами расцветает шкала заряда: темно красный, красный, ярко желтый, янтарно жёлтый, бледно зелёный….
— И это всё? Черт! — вспыхнувшие искры заставляют его прикрыться рукой, — да чтоб его!
Шлем отправляется на полку, а он — спать. На сегодня хватит.
Слуховой аппарат улавливает звуки, а подсознание настойчиво пытается вклинить их в общую картину жутких сновидений человека. Он просыпается, нехотя встаёт — обезвоживание и кислородное голодание тянут его обратно на удобный реклайнер — и ругая себя за беспечность бредёт к окну.
Два, еле слышных в мертвом городе хлопка — чёрных солдат сбросили с планера — резко приводят его в чувства, и он мгновенно припадает лицом к смотровой щели. Ещё секунда и на грани угла обзора он замечает, как две чёрные фигуры входят в здание.
— Все-таки нашли меня уроды! — за долю секунд паника заполняет всё тело, напрочь блокируя моторику.
Мгновение он проводит в замешательстве. Судорожно сжимая пальцами виски, он пытается сконцентрироваться. Секунды… ещё несколько и глаза открываются. Он готов!
Спотыкаясь и задевая предметы, он добирается до “дежурного” рюкзака, хватает шлем под мышку и, бросая последний взгляд на силовой каркас экзоскелета, жмет красную кнопку: ”Хэнк, Люси! Мы уходим!”