-Я помогу вам и вашему мужу, Полина, помогу, насколько это в моих силах, но скажите мне только одно, также честно, как говорили минуту назад. Вы сами хотите помочь Роману?
-Да! – ответ прозвучал, едва кончился вопрос. – Можете мне верить или не верить, я хочу помочь Роме и я помогу, что нужно сделать?
-Я вам верю, – отозвался Ермолов, – а сделать нужно вот что….
Взгляд Антона тоскливо скользил по просторному светлому кабинету, двум большим окнам с широкими подоконниками, уставленными горшочками цветов, добротному полу из ясеневых панелей, длинному во всю стену шкафу, в котором уютно устроились многочисленные томики книг, учебных пособий и всяких приятных глазу безделушек. Изредка взор замирал на его хозяйке, магнетически притягательной женщине, в чьих волосах словно путалось мягкое июльское солнце. Маша.... Самая близкая и, пожалуй, что самая непредсказуемая подруга Полины, числилась в этой клинике штатным психологом и натуру имела весьма противоречивую, если не сказать больше.
В данный момент она явно пыталась справиться с давящим напряжением, спрятанным под пушистыми ресницами чудесных зеленых глаз. В конце концов Мария небрежно отбросила в сторону пухлый ежедневник и развернулась к окну, отметив про себя знакомый скрип кресла.
-Ты отказываешь мне в помощи? Я правильно тебя понял? – глухо поинтересовался Антон, скорее желая окончательно в этом убедиться, нежели хоть в чем-нибудь сомневаясь.
-Да, – просто отозвалась молодая женщина, сосредоточенно глядя на разлившийся за окнами ее офиса потоп , - ты правильно меня понял.
-А как же твой профессионализм? Твоя клятва Гиппократа? - откровенно цинично усмехнулся юноша.
-Первое правило любого врача - не навреди. А вмешиваться в частную жизнь пациента или косвенно пытаться на нее повлиять - абсолютно недопустимо. Впрочем я скажу тебе больше, – Маша медленно поднялась и, развернувшись, встала прямо напротив своего собеседника, – Полина давно не мой пациент, она моя подруга.
-Тогда тем более, твой долг помешать подруге разрушить собственную жизнь в угоду интересам напыщенного франта, которому она совершенно безразлична, - нервно объявил Зарецкий.
-Это заключение умозрительно, – поморщившись как от зубной боли, возразила Мария, – ты проецирушь на Полину свои собственные сомнения и установки, а для отношений это почти всегда идет в минус. Прости, но сегодня мой график расписан буквально по минутам, не будем ходить вокруг да около, я не стану вмешиваться в отношения Поли и ее мужа и это мое последнее слово.
-Что ж, в таком случае я постараюсь не тратить более ни секунды из твоего драгоценного времени, – насмешливо откликнулся Антон, тоже поднявшись с места.
-Буду очень признательна тебе за это, – сухо кивнула Маша.
-Тебе, как дипломированному специалисту, должно быть известно неписанное правило. Нельзя загонять человека в угол, рискуя мотивировать его на непопулярные методы общения. А вы с Полиной не оставляете мне иного выбора. Подумай об этом на досуге.
Отведя взор от с грохотом захлопнувшейся за ним двери, Маша задумчиво закусила губу и преступила к своему излюбленному занятию в моменты сильного напряжения. Но на этот раз, меряя комнату быстрыми тревожными шагами, она не испытала обычного успокоения. Последние слова Антона более походили на откровенный вызов, чем на прощание. А недоценивать противника во все времена считалось поступком недальновидным.
Глава 2
Ночь снова подкралась незаметно, спутала мысли, посеяла сомнения, растревожила душу. Полина гипнотизировала взглядом холодный экран монитора. То ей чудилось, что показания меняются, то с отчаяньем понималось, что ничего не происходит и в принципе не может произойти.
Роман будто спал, так глубоко и отрешенно, что будить его казалось кощунством. Вернуть назад из этого летаргического спокойствия к проблемам и вопросам. Но Полина хотела именно этого, вернуть его. Вернуть и обрести наконец то, что пока оставалось лишь призрачной мечтой.
Внезапно ее посетила мысль, от которой молодая женщина впервые за долгое время улыбнулась: «Решительно, я никогда не повзрослею, только меня может озарить подобная идея». Хотя... разве в этом как раз не таилось то самое чудо, о котором сегодня упоминал Егор Владимирович. О котором молилась она сама, зажигая в храме свечу перед иконой Спасителя. С минуту поколебавшись, Полина поднялась с места и нагнулась к мужу, коснувшись его губ легким дразнящим поцелуем.
Но случилось совсем не то, что ожидалось. Ответ на это манящее прикосновение прозвучал не от Ромы, а в ней самой, огнем пробежавшим по венам. Испуганно отшатнувшись, Поля ждала, когда придут в норму беспорядочные удары отчаянно колотящегося сердца. Только затихнув, они оставили по себе глубокую щемящую тоску, тоску, поневоле разбуженную поцелуем Романа в ту роковую ночь. Оставалось признать, что случившееся пару минут назад оказалось не просто волшебством, а внезапно свалившимся ей на голову удивительным откровением.