Ермаков положил на стол перед Сержем пухлый светло-желтый конверт.
-Визы, загран-паспорт, билеты, разрешения на вывоз и изъятие документов, все здесь.
-Были проблемы с канадскими властями? Все таки незаконное пересечение их границ по фальшивым паспортам. Датчане в этом плане чуть попроще.
-Нет, мы все сделали в рамках спец операции по Хигинсу. К тому же, Антона задержал интерпол, и это существенно облегчило нам задачу. Сэм тоже не остался в стороне.
-Значит, мы с ним в расчете за Римский вояж. – Паладин сосредоточенно хмуро просматривал содержимое переданного крестным конверта.
Сейчас в нем не осталось ничего от человека, который вчера сидел в этом кресле, выкуривая сигарету за сигаретой. Лишь холодная обычная собранность. Таким Олег Валерьевич много лет знал своего самого одаренного сотрудника, но сейчас полковника снедала все сильнее растущая тревога.
-Серж… Ты предупредил Машу? –напряженно спросил Ермаков.
-Я отправил ей смс, – коротко отозвался Савицкий, и его непререкаемый ледяной тон подтвердил худшие подозрения полковника.
-И все?
-На данный момент так будет лучше. Я не хочу ее волновать, к тому же это мои неоконченные дела, и я должен их завершить.
-Серж, прошу тебя, не забывай, что мы не белая стрела - казнить и миловать не в твоем праве.
Савицкий горько усмехнулся.
-И потом, ты думаешь: Маша меньше взволнуется узнав о твоем отъезде?
-Мне нужна сейчас холодная, ясная голова. Кому, как не тебе, это не понимать. Я в ответе за то, что случилось, я не смог сдержать данного Полине слова.
-Ваше сотрудничество с Рябининым, по янтарю, сюда отношения не имеет. Антон действует, согласно совершенно иным мотивам. И потом, я знаю Паладина, я сам его создал, он может быть каким угодно: беспощадным, жестоким, профессиональным, это его особая территория. Но Серж отвечает не только перед конторой, ты скоро станешь отцом. Маша доверилась тебе, эта женщина тебя любит, ты весь ее мир. Ты не имеешь права ставить это под удар.
В глазах Савицкого мелькнуло удивление.
-Я что похож на спятившего мстителя? Уверяю тебя, мои амбиции и прочая дребедень второстепенны. Мне нужно разобраться в ситуации и я надеюсь: оставить последнее слово за собой. Как раз в первую очередь ради Маши и моего ребенка, и ради моих друзей.
-Вот только мне интересно… что я ей скажу, когда она явится сюда и начнет задавать вопросы? –задумчиво пробормотал Ермаков, глядя на захлопнутую крестником дверь.
Полина с Ромой сидели у камина, слушая негромкое потрескивание сухих веток, только что добавленных в огонь, и наблюдая все более усиливающийся снегопад, через большие панорамные окна. Снег валил сплошной густой пеленой, таял на стеклах кружевными хлопьями и рождал в душе сказочное ощущение детства.
Рядом, в ведерке со льдом остывала пузатая зеленая бутылка с шампанским.
Положив голову на плечо мужа, Полина наслаждалась каждой минутой этой необыкновенной ночи, а их сплетенные пальцы вели свой безыскусный диалог.
-Помнишь, в наш прошлый приезд, мы с тобой сильно поссорились, я тогда наговорила тебе Бог знает что?
-Пожалуй, такой сердитой я тебя никогда не видел, после того раза, –отозвался Роман, крепче прижимая жену к себе, – ты не разговаривала со мной до конца уик-энда. Именно поэтому я решил уехать раньше.