И от того, как она произнесла последнюю фразу, Антону сделалось окончательно не по себе.
-Могу я о нем узнать первым? – негромко осведомился он.
-Имеешь полное право, - согласно кивнула Полина, окончательно разрывая до невозможности тонкую нить их непростых отношений,- я никогда не брошу своего мужа, ни сейчас, ни потом.
Ударь в это мгновение гром, Антон был бы поражен меньше. Любимая женщина только что обрушила на его голову небо, небо, на которое вознесла его всего неделю назад, когда позвонила среди ночи и согласилась уехать с ним навсегда. Смутно осознавая, что это решение она не изменит, вне зависимости от просьб и уговоров, он все же не оставлял попыток достучаться до заледеневшего сердца, лишь вчера бившегося для него одного.
-Ты отдаешь отчет своим словам? – медленно начал молодой человек, - довольно, Полина! На этот раз твое великодушие хватило через край! Сначала ты отказалась от меня в угоду своему отцу. Я принял это и понял тебя, инфаркт дело нешуточное. Потом отказалась еще раз, пообещав этому модному хлыщу родить так нужного ему наследника! Но сегодня я говорю тебе все, хватит, ты не можешь сделать это снова, не можешь!
-Я никогда не отказывалась от тебя, Антон! – бесконечное сожаление и пустота слышались в ее ответных словах, - никогда, ни на одну минуту. Я так долго и безнадежно шла к тебе, закрывая глаза на все, что было рядом со мной. Я чуть было не отказалась от себя самой, от своего ребенка! Это и было моей главной ошибкой. Нежелание признавать очевидное. На этот раз я действительно отказываюсь от тебя, и это не изменится!
-Ты сейчас не в том состоянии, чтобы принимать решение, – откровение было нежеланным и Антон отмахнулся от него с привычным уверенным цинизмом, - тобой движет обманчивый альтруизм и он тебе не идет! Человек, которому ты уже ничем не поможешь, был тебе чужим и до свадьбы, и после нее, и даже после рождения Никиты. Ты можешь обмануть саму себя или убежать от себя, это будет все равно обманом! Не ты ли говорила, что семью на обмане не строят, что там, где нет доверия, не может быть и никаких других чувств?
-Ты все еще меня не слышишь! – отчаянно прошептала молодая женщина, - я не говорю о чувствах, не говорю о любви или нелюбви, не говорю о нас, потому, что нас нет и не было никогда, нас не было! Мы существовали параллельно друг другу в своих мечтах и желаниях. Сколько можно? Я просила тебя, много раз, оставить меня и дать возможность построить свою жизнь, пусть не так, как хотелось. Но я хочу жить! Слышишь меня, жить, а не существовать!
-Ты решаешь за нас обоих и вынуждаешь меня прибегать к крайним мерам, я не хочу этого Полина, не поступай так с нами! – в этой последней фразе неожиданно проскользнули очевидные угрожающие нотки.
-Все! – резко оборвала его тираду Рябинина, - я сказала тебе все и не думай, что я буду каждый раз возвращаться к этому разговору, когда тебе придет охота до этого. Прости, у меня нет больше времени, мне нужно поговорить с врачом.
Развернувшись, Поля лицом к лицу столкнулась с Елизаветой. Ярость от сознания того, что их подслушивали, закипела в девушке словно масло на сковороде. Готовясь выплеснуть негодование в лицо свекрови, она было сделала решительный шаг к ней навстречу, но сзади них, со стороны лестницы, раздался чей-то чуть хрипловатый голос:
-Полина Андреевна Рябинина, если я не ошибаюсь?
-Не ошибаетесь, – нетерпеливо и раздраженно подтвердила девушка, - это я, а вы, простите…
-Следователь, Ермолов Павел Михайлович, можно просто Павел, я веду дело по поводу ДТП вашего мужа и мне необходимо срочно с вами переговорить, - доложил мужчина и уставился на нее ожидающе твердым взглядом.
-Да, конечно, – подавив недовольство, кивнула девушка, - но здесь не совсем удобно, прошу вас, внизу есть кафетерий, поговорим там.
В эту секунду, словно бы что-то припомнив, Поля порывисто обернулась и с нескрываемым облегчением выдохнула, Антон ушел. Досада на свекровь почти испарилась, да и какое у нее было право упрекать Елизавету, в конце концов она просто любила и защищала своего сына.
-Елизавета Георгиевна, вы к нам не присоединитесь?- тем временем осведомился у последней Ермолов.
-Нет, прошу прощения, - несколько нервозно отказалась свекровь, -я не очень хорошо себя чувствую, хочу подышать свежим воздухом, Полина, думаю, справиться сама.