— Но я сама скромность, дорогой друг, — с беспечностью отвечал герцог. — Кроме того, увидев, какие бриллианты Ивонна выманивает у своего покровителя, я понял, что у нее нет намерения потерять его.
— Ну, ты, значит, смелее меня, — заметил лорд Роулок.
— Да, тебе не хватает напора и решительности, чтобы получить от жизни то, чего ты хочешь.
— Это — твое жизненное кредо? — спросил лорд Роулок изменившимся тоном.
— Я всегда умел добиваться своей цели, — ответил герцог, — если даже для этого нужно было пойти на известный риск. — Он засмеялся: — Когда, я лежу в постели Стэвертона с его любовницей и пью отличное шампанское Стэвертона, я повторяю про себя: «До чего же ты ловок, Рэнлэг!»
— Я тоже хочу выпить за это, — ответил лорд Роулок. — Ты подал мне мысль, и, если мне удастся ее осуществить, я буду тебе искренне благодарен.
— Ну что ж, я рад, что оказался тебе полезен.
Петрина слышала, как они чокнулись бокалами, потянувшись, наверное, через столик.
Невольно она подслушала разговор герцога Рэнлэга и лорда Роулока, которых ей было велено вычеркнуть из списка знакомых. Но самое неприятное было то, что они смеялись над графом, полагая, что он одурачен. Это рассердило Петрину.
У нее, однако, не было времени, чтобы поразмыслить над услышанным: вернулся виконт и сообщил, что начинается выступление Ивонны Буврэ. И точно, едва он успел сесть на место, как распорядитель, о появлении которого возвестили звон металлических тарелок и барабанный бой, объявил о выходе примадонны:
— Дамы и господа! Сегодня мы имеем честь услышать пение одной из самых знаменитых примадонн во всей Европе. Гражданка Франции, она пела в известной парижской «Опера» и в миланском «Ла Скала». За удивительный по красоте голос эту женщину называют «Соловьем». Мне выпало величайшее удовольствие предоставить вам возможность насладиться пением мадемуазель Ивонны Буврэ.
Раздался шквал аплодисментов, и распорядитель вывел на балкон обладательницу знаменитого сопрано. Даже на расстоянии, с того места, где она сидела, Петрина не могла не заметить, насколько привлекательна француженка. У нее были огромные глаза, опушенные длинными ресницами, и красиво очерченные пурпурные губы. Бледность лица подчеркивали темные волосы — темнее, чем у леди Изольды, и казалось, что в них поблескивают голубые огоньки.
Одета она была в изящное длинное платье, усыпанное блестками, которые отражали свет многочисленных ламп и создавали впечатление, будто ткань платья соткана из лунного света.
Ивонна запела — и стало ясно, что она в полной мере заслуживала комплименты, в избытке расточаемые прессой.
Но, как все артисты, величайшей похвалой она считала то, что все ее слушали, замерев, в совершенном молчании. У нее был редкий тембр голоса, удивительно чистый и прозрачный, словно у мальчика из церковного хора. При этом Ивонна выглядела очень женственной и чрезвычайно соблазнительной. Фигура ее отличалась, пожалуй, чуть-чуть излишней полнотой, но длинная шея и округлые руки были прекрасны, как у юной богини.
Слушая ее, Петрина наслаждалась красотой и мощью ее голоса.
«Она прекрасна, талантлива, — думала Петрина, — и неудивительно, что он…» При этой мысли сердце девушки болезненно сжалось. Было слишком мучительно думать, что эта женщина с действительно соловьиным голосом принадлежит графу.
С минуту она недоумевала, почему сознание этого ранит ее и почему боль в сердце возрастает с каждой нотой, пропетой Ивонной Буврэ. И когда она поняла, у нее едва не вырвался крик протеста. Увы, было поздно отрицать, что она, Петрина, ревнует — ревнует к любовнице графа, ревнует с мучительной болью в сердце!
Она ревновала, потому что любила.
Глава 5
— Я договорилась, что сегодня мы поедем в Девоншир-Хаус, — сказала вдовствующая герцогиня. — Сегодня наше присутствие дома нежелательно, потому что мой внук пригласил на обед гостей.
— Гостей? — удивилась Петрина, решив, что будут приглашены только мужчины.
Старая герцогиня улыбнулась:
— Принц-регент тоже будет, — сказала она. — И хотя Дервин пригласил немало красивых женщин, все внимание будет сосредоточено не на них.
Петрина вопросительно взглянула на герцогиню, и та пояснила:
— Дервин решил выиграть золотой кубок на Аскотских скачках, выпустив свою кобылу Беллу, а принц совершенно уверен, что приз выиграет его новый жеребец.
И Петрина поняла, что обеденный разговор между соперниками ожидается очень оживленный, тем более в присутствии других известных членов жокей-клуба. Все же ей было не очень приятно, что она не приглашена.