— Я дам вам двадцать! — быстро сказала Петрина.
— Вы очень добры, мисс Линдон, и я, конечно, принимаю ваше предложение. Но я должен написать статью. Все мое будущее зависит от этого!
— Статью! Статью! — Мозг ее лихорадочно работал, и наконец решение было найдено. С торжествующей улыбкой она обратилась к Торнтону. — Если я дам вам двадцать фунтов и хороший сюжет для статьи, вы обещаете не упоминать имя графа, особенно в связи с леди Изольдой?
— Хороший сюжет? — заинтересовался Николас Торнтон.
— Очень хороший! — повторила Петрина.
— А кого он касается?
— Герцога Рэнлэга.
— Ну что ж, о нем говорят, и все, что с ним связано, вызовет несомненный интерес.
— Тогда слушайте!.. — сказала Петрина, понизив голос.
— Мы едем в Аскот на скачки? — спросила Петрина у вдовствующей герцогини.
Герцогиня покачала головой.
— Только очень ненадолго! Надеюсь, вы не будете разочарованы, дорогое дитя, но я не могу три дня подряд быть на скачках. Это для меня непосильно.
— Нет, конечно, — согласилась Петрина.
— Наверное, нам имеет смысл посмотреть розыгрыш Золотого кубка, чтобы поддержать Беллу. Дервину это было бы приятно!
— А он с нами поедет? — не могла удержаться от вопроса Петрина.
Старая герцогиня покачала головой.
— Нет, он отправится в Виндзорский замок. Принц-регент всегда рад видеть его, но мы с вами не включены в список приглашенных. — И презрительно усмехнувшись, она добавила: — Но у меня и нет особого желания терпеть покровительство леди Хартфорд, которая из кожи вон лезет, чтобы показать, что она во дворце хозяйка. Я не выношу эту женщину!
— Тем более хорошо, что мы останемся в Лондоне, — улыбнулась Петрина.
— Но мы приглашены на ленч в королевскую ложу в день розыгрыша кубка. Это будет интересно, кроме того, у вас появится прекрасный повод надеть то хорошенькое платье, что купили на прошлой неделе.
— Чудесно! — обрадовалась Петрина.
Но едва оставшись одна, она быстро набросала записку и приказала лакею отнести ее по адресу, прочитав который, он удивленно вскинул брови.
Через два дня, когда граф в своем новом, черном с желтым, фаэтоне отбыл в Виндзорский замок, Петрина получила ответ на свое послание. Она прочитала его, спрятала в сумочку и направилась в гостиную старой герцогини.
— У вас есть какие-нибудь определенные планы на сегодняшний вечер, мэм?
— Приглашений нет. Вы же знаете, что все или отправились в Аскот, или делают вид, что отправились. Очередной наш бал будет только в пятницу, после скачек.
— Тогда, если вы не возражаете, мэм, я бы хотела сегодня пообедать с Клэр.
— Да, конечно, — одобрительно кивнула герцогиня, — а я прикажу подать мне обед в постель. Моя нога все чаще дает о себе знать, чем сильно досаждает мне. К тому же доктор твердит, что я должна побольше отдыхать.
— В таком случае следующие два дня вы должны провести в покое и если не захотите в четверг поехать в Аскот, я ничего не буду иметь против.
— Но тогда я не увижу, как лошадь Дервина выиграет Золотой кубок! — воскликнула герцогиня. — Ну уж нет, будет болеть нога или нет, но я должна видеть, как Белла первой придет к финишу.
— Ну конечно! — улыбнулась Петрина. — Но пока отдыхайте как можно больше. Вы всегда так добры и повсюду меня сопровождаете, а я знаю, что иногда это для вас очень утомительно.
— Ничего нет более утомительного, чем старость, — ответила вдовствующая герцогиня. — Но уверяю, что вашего первого сезона я не пропустила бы ни за что на свете!
Петрина поцеловала герцогиню и ушла к себе, чтобы приготовиться к вечеру.
Она, естественно, должна была уехать из дома в одной из карет графа и остановиться у подъезда дома Клэр.
Петрина заблаговременно удостоверилась, что Клэр уехала в Аскот, и, когда дворецкий маркиза Моркомба с удивлением воззрился на Петрину, она сказала:
— Я знаю, что леди Клэр нет дома, но мне нужно оставить для нее очень важное сообщение, которое она должна получить сразу же по возвращении. Могу я написать ей записку?
— Да, конечно, мисс, — ответил дворецкий и провел Петрину в холл.
Петрина нацарапала что-то вовсе неважное, запечатала и подала конверт дворецкому.
— Я вам была бы очень благодарна, если бы вы передали это леди Клэр из рук в руки в тот самый момент, когда она вернется из Аскота.
— Можете на меня положиться, мисс.
Дворецкий отворил дверь, посмотрел на улицу и был очень удивлен, не обнаружив там кареты графа.
— О Господи! — воскликнула Петрина нарочито взволнованно. — Кучер, наверное, не понял, что должен меня подождать. Он решил, что я, как обычно, останусь обедать.