– Ничего не переменится. Ничего, – бормочет она.
Затем сердито отряхивает пыль с кончиков пальцев.
Глава пятая
Как только Стелиос остался один, он разыскал свою одежду. Потом налил воды в таз и умылся. Он тяжело дышал, и его знобило. Мелкими шажками ходил он, спотыкаясь, по комнате и трясущимися руками хватался то за одно, то за другое. Наконец вытащил из кармана скомканный листок, где записал свои расчеты на подряд, и начал читать по слогам.
«Клеевые краски, пожалуй, покажутся ему дорогими черт побери, и он разворчится», – подумал Стелиос.
Послюнив карандаш, он исправил цену.
Вдруг он заторопился. Оставив бумажку на столе подбежал к шкафу и вытащил из-под него толстую малярную кисть. Пощупал пальцами ее густой длинный волос удовлетворенно улыбнулся и спрятал на место. Затем нахлобучил выцветшую шляпу и вышел из барака. Холодный ветер, пахнувший ему в лицо, остудил его пыл. Он остановился. Растерянно посмотрел вокруг. Вдалеке рабочие толкали вагонетки. Наконец он, как видно, решился и стал поспешно карабкаться на вершину холма.
Метрах в тридцати от барака виднелась небольшая куча камней. Стелиос опустился около нее на колени и стал отшвыривать камни с такой быстротой, с какой нагадившая собака закапывает свои следы. Он достал бутылку узо, вытащил пробку и, жадно отпив глоток, вытер рот. Потом нагнулся, чтобы снова спрятать ее среди камней, но передумал; постоял немного в нерешительности. Губы у него посинели от холода. Наконец, засунув бутылку за пазуху, он проворно спустился к бараку. В дверях он столкнулся с десятником.
– Стелиос, что ты прячешь там наверху?
– Ничего, ничего, – ответил смущенно Стелиос и прикрыл горлышко бутылки лацканом пиджака.
Лукас подмигнул ему.
– Не бойся, не выдам тебя дочке. Давай зайдем. Поднесешь мне стаканчик.
Стелиос придурковато улыбнулся.
– Ладно, пожалуй, угощу тебя, Лукас. Только что тут был секретарь Фармакиса.
– Он ушел? – удивился десятник. – Ничего тебе не сказал?
– Да. Что-то просил передать тебе, но я не понял.
Лукас бросил взгляд на женское белье, колыхавшееся на ветру. Он подтолкнул Стелиоса, чтобы тот шел вперед, а сам приостановился. Своими толстыми пальцами он исступленно сжал комбинацию, тут же отпустил ее, и веревка начала качаться. Потом, толкнув ногой дверь, вошел в барак.
Стелиос поставил на стол два стакана и, наполнив их, залпом осушил свой. Лукас тем временем устроился поудобнее на сломанном стуле. Ноги он водрузил на табуретку.
– Пойдешь со мной в жандармерию, чтобы дать показания, – строго сказал он.
– Какие показания?
– О вчерашнем несчастном случае.
– Что за несчастный случай? Понятия не имею. – Стелиос снова наполнил стакан и жадно выпил.
– По дороге поговорим об этом. Выпей еще стаканчик, и пойдем.
Лукас маленькими глотками потягивал узо, не сводя глаз с фотографии Катерины.
– Хороша у тебя дочка.
– Раз меня там не было, я не могу давать показания. – Схватив бутылку, он стал жадно пить из горлышка.
– Ладно, ладно. Хватит, не пей больше… Я там был, а это одно и то же. По дороге поговорим… Если в чем-нибудь нуждаешься… Надевай шляпу. Эй, остановись, хватит. – Достав из кармана несколько ассигнаций, он показал их сторожу.
– Ты сказал, Лукас, надевать шляпу? А куда мы пойдем? Я должен сбегать к подрядчику и отдать ему смету. Куда я девал листок? – Ему стало жарко, и он расстегнул рубашку. – Вот посмотри, я записал все цены.
– Пойдем, проветришься. Правильно делает твоя дочка, что не дает тебе прикладываться к бутылке. Что ты распахнул грудь? От двух стаканчиков ты уже не в себе. Так все алкоголики. После первого глотка их в дрожь бросает. После второго – с катушек долой. Потом их забирают в сумасшедший дом, и там они помирают. А ты, бедняга, раньше времени отправишься на тот свет.
– Раньше времени, ты сказал? – Эти слова произвели на Стелиоса большое впечатление, и он несколько раз повторил их заплетающимся языком. Потом снова взял бутылку, которую десятник вырвал у него из рук.
Лукас встал, нахлобучил на Стелиоса смятую шляпу и потянул его за рукав.
– Раньше времени я…
– Пойдем, черт возьми, ну, чего заладил?
– Раньше… Посмотри на меня, Лукас. Сядь, зачем ты вскочил? Не тяни меня. Посмотри. Все бедняки раньше времени протягивают ноги! Кошмары… они являются мне… а потом исчезают… Не тяни меня. Посмотри. Знаешь, Лукас, кто не умирает в свой час, тот проклят. Пожалей, не тяни меня. Тот проклят! – повторил он, сильно качнулся и ударился лбом об стол. Согнувшись, он положил голову на руки и тут же захрапел.