«Прецедент найден, запрос отправлен».
«Разрыв кабеля связи!»
Выждав некоторое время и в неизвестно сколько миллионный раз убедившись, что теперь он сам по себе, искин начал действовать согласно последовательности команд, когда-то вводимых последним живым оператором нейромодулятора.
И это стало переломным моментом в жизни Георга.
С одной стороны папы есть жесткий временной лимит на установку базы знаний, с другой стороны ментальные блоки, мешающие этой самой установке. И ладно бы, это было что-то навороченное, реагирующее не просто на комбинацию слов и цифр, а на запахи и цвета с картинками, такой блок было бы так просто не вскрыть, не с вычислительными мощностями искина первого поколения, являвшегося мозгом папы, но буквы и цифры? Самые стандартные варианты, которые только можно было предположить! Причем даже не нужно было долго искать правильные слова для активации блоков — нужно лишь провести поверхностное сканирование разума пациента. Примитивный алгоритм программирования разума оставлял столь большие узлы в памяти подвергшегося воздействию разумного, что не заметить их было нельзя.
Нужная последовательность букв примитивного алфавита и цифр найдена, осталось их только произнести:
— Красный-14, — заговорили динамики по периметру комнаты.
Фраза на общем языке, записанная алфавитом аборигенов и из-за этого приобретшая местный, земной, акцент, сработала.
«Красный-14» — вторил им голос в голове Георга.
И это было только начало — цвета и цифры сменялись с невероятной скоростью, а Георг вспоминал то, что не должен был помнить до момента активации, попутно видя то, что уже сам хотел забыть из своей жизни.
Впрочем, это длилось от силы минуту, не больше. Дальше информационный шок и потеря сознания, слишком многое пришлось вспомнить. Но это не стало для папы открытием — искин просчитал все наперед и уже подготовил капсулу с нейростимулятором. Последнюю капсулу в аппарате, дожидавшуюся своего пациента без малого три с половиной тысячи стандартных больших циклов.
Укол и дергающееся в конвульсиях тело обмякло.
Загрузка базы общего языка прошла успешно и с опережением расчетного графика на 99 %. Нетипичное поведение для дикаря с отсталого мира, о чем сразу же был сформирован доклад и отправлен главному корабельному ИИ.
«Разрыв кабеля связи. Ожидайте прибытие ремонтного дрона».
Оставалось еще восемнадцать стандартных минут и искину папы ничего не оставалась, как ждать или…
Или до конца и скрупулезно повторить действия алгоритма, написанного последим живым оператором «папы». Общий язык Содружества это невероятная комбинация восемнадцати разных языков, на которых говорят на Центральных Мирах, и у нейромодулятора в постоянной памяти было еще шесть баз с этими протоязыками. Последний живой оператор после снятия всех ментальных блоков установил и их, так почему бы не повторить? Тем более, что пациент уже знаком с нейромодулятором и запечь ему мозг будет невероятно трудно. В искине даже проснулось давно забытое любопытство, разожженное вновь желанием узнать кто, и главное зачем, напихал в голову дикаря столько информации, да сделал все это грубо и неэффективно.
Разобраться в переплетении информационных пакетов и восстановить связь между ними минутное дело. Именно стандартная минута понадобилась искину для того, чтобы связать все пакеты воедино. Папе даже не пришлось возиться — загрузка баз знаний была проведена не так давно, не более полутора сотен стандартных больших циклов назад, и они еще не успели окончательно развалиться на отдельные осколки, порой не связанные между собой. Но в итоге ничего интересного — адреса, пароли и явки, да куски из самых разнообразных баз знаний, кое-как выдранные из основных пакетов информации. Как будто кто-то слишком хитрый пытался установить базы знаний не через нейросеть, а напрямую в мозг. И такой подход мог бы сработать и даже работал, но не с тем оборудованием, которым совершили все это непотребство. Слишком грубо и слишком топорно. Слишком бесчеловечно по отношению к пациенту. Не зря же придумали нейросети — там формирование новых нейронных цепочек идет за счет самой нейросети, которая производит наноботов и собирает их в нужной последовательности, делая таким образом полностью искусственный нейроны головного мозга.
Нейромодулятор работает наоборот — с нейронами пациента, перестраивая и перезаписывая их, иногда стимулируя появление новых. Но чаше всего нейромодулятор работает с уже готовыми решениями — пациент знает один язык, научить его второму используя уже готовые логические цепочки не составит труда. А чем ближе языки по произношению и синтаксису, тем проще. О закачке полноценных баз знаний через нейромодулятор и говорить не стоит — это нереально. Отдельные и короткие курсы устанавливать через папу можно, но опять же — для этого нужна база в голове у обучаемого, хотя бы минимальная, но все же база. И медкапсула, которая в режиме реального времени будет латать повреждения головного мозга.