– Наслаждаетесь солнцем? – прервал ее мысли чей-то голос.
Таня подняла глаза. Перед ней нарисовался Ковальский.
– Я жду мужа и его мать. Он пошел за ней в каюту, – бесстрастным голосом пояснила Таня.
– Понятно. Скоро на палубе соберется много людей, все будут танцевать… Вы, помнится, тоже танцевали в один из первых дней. Я помню вас.
– Вы за мной следили? – раздраженно спросила Таня.
– О, нет-нет! Я просто тоже был там со своей девушкой. Мы танцевали недалеко от вас, – объяснил он.
– Вы можете заниматься чем угодно и где угодно. Меня не особенно интересует ваша личная жизнь, – равнодушно заметила Таня.
– Вы очень прямолинейны. Не все это любят, – улыбнулся Ковальский.
Таня набрала в рот воздуха, собираясь ответить, но он сказал:
– Вы хотите сказать, что вам не интересно, кто и что любит, так? Это обычный ответ нынешней молодежи. Очень предсказуемый.
Таня посмотрела на врача испепеляющим взглядом. Она решила отмалчиваться, не считая это признаком бестактности. Тем более у нее это хорошо получалось и так естественно!
Ковальский улыбнулся чему-то своему, но от Тани не отошел. Они молчали до тех самых пор, пока тишину не нарушил чей-то громкий возглас:
– Ах вот ты где!
Ковальский едва успел обернуться, когда к нему на шею выгрузилась необъятная девица лет тридцати. Таня осмотрела простоватую подружку врача: в ней не было ничего запоминающегося. Почему он выбрал ее? Временный вариант? Скорее всего, а впрочем, это не ее дело. Таня демонстративно погрузилась в чтение своего журнала. Она очень надеялась, что шумная парочка оставит ее, но не тут-то было…
– Леночка – это Таня. Я рассказывал тебе о ней, – с улыбкой сказал Ковальский.
– Ах да! Рада познакомиться! – раскраснелась девушка. – У тебя такие замечательные платья! Они, наверное, дорогие, да? Где ты их берешь?
– Они есть во многих магазинах, – отмахнулась Таня, поднимаясь и размышляя о том, куда бы ей исчезнуть, чтобы чужие не приставали, а свои непременно нашли.
– Садись, Леночка.
– Я, пожалуй, пойду, – объявила Таня.
– Куда же вы пойдете? Все веселье сейчас будет здесь! Садитесь! Я сейчас принесу вам что-нибудь выпить! – закудахтал Ковальский.
Он успел отойти, когда навстречу ему вышли Василий и Антонина Васильевна. Последняя всплеснула руками при виде Ковальского и уже собиралась о чем-то его спросить, но он указал на столик, за которым сидели Таня и Леночка, и, видимо, пообещав, что скоро вернется, исчез за поворотом.
Таня покосилась на сидящую рядом девицу и сразу заметила ее дешевый безвкусный лак, неаккуратно нанесенный на толстые пальцы, ее заношенную блузку, ее некрасивое, неухоженное лицо, эти яркие тени и вульгарные стрелки… Леночка хлопала глазами, очевидно до сих пор не понимая, в чем разница между ней и сидящей напротив красавицей.
Таня отвернула голову. К ним наконец подошли Василий с матерью.
– Пойдем? – спросила молодая жена.
– Я хотела поговорить с врачом, – погрузившись на стул, сообщила Антонина Васильевна.
Таня лишь еле слышно вздохнула.
Ковальский вернулся через пару минут с подносом освежающих напитков. Вместе с ним на палубе стали появляться и другие люди. Потом замелькал диджей со своей аппаратурой…
Таня почти не слушала, о чем говорят сидящие рядом с ней, и все больше смотрела по сторонам.
«Где-то среди этих людей, – думала она, – бродит мой „доброжелатель“…»
По сути, никто из пассажиров ничего не значил для Тани, но кто-то уже успел испортить ей жизнь. Незнакомые лица мелькали так быстро, так легко… В какой-то момент Таня напряглась всем телом, где-то внутри нее что-то щелкнуло, и… она сообразила, что к ним идет Лёня. Он шел неспешно, изредка отхлебывая свой виски с колой.
Таня быстро поднялась из-за стола, так что все сидящие обратили на нее внимание. Она не могла позволить Лёне сесть за стол. Не теперь. Теперь надо было быть очень осторожной и не давать поводов для подозрений.
– Привет! – поздоровался Лёня с Таней.
Явился! Все, кто ищет общения с ними, похожи на стервятников! О да, очень похожи!
Лёня склонился к столу и поздоровался со всеми.
– Как поживаете? Погода устраивает? – с улыбкой спросил молодой человек у Антонины Васильевны.
– Устраивает, – проворковала старушка с довольной улыбкой.