– А ты взял и согласился, да?
– А что мне оставалось? Она ведь может заподозрить меня, если я буду отвергать ее идеи! – вскипел Лёня.
– Да чего ты такой трусливый, а, братец? – усмехнулся Кит.
– Во-первых, не называй меня братцем! Мне это не нравится. А во-вторых, мне есть о чем беспокоиться – она знает меня, видела мое лицо и вполне может меня заподозрить!
– У нее есть подозреваемая, и, кроме нее, она никого не видит! И вместо того чтобы сыграть на этом, ты идешь у нее на поводу!
– А ты-то чего так разволновался? – спросил Лёня, видя, что за все время Кит впервые говорит серьезным тоном. – Слабо прийти на темную палубу и взять то, что плохо лежит?
Кит молчал.
– Да она же никогда тебя не видела. Она даже понять не успеет, что ты тот самый и есть!
Кит молчал.
– Может, найти более подходящее место? – предложил Лёня, видя, что Кит становится все мрачнее и мрачнее. – Например, пусть оставит драгоценности в одной из шлюпок? Я сегодня мимо них проходил и подумал, что это очень хороший тайник…
– Перезвони ей и скажи, что мы передумали насчет главной палубы и шлюпочная нравится нам больше! – хмыкнул Кит, усаживаясь в кресло.
Лёня устало потер лоб. Есть люди, которые не воспринимают видение других. Кит был из числа.
– Тогда что ты предлагаешь? – спросил Лёня после паузы.
– Пусть все остается как есть, – пожевав губами, решил Кит. – Просто не дай ей меня поймать, если вдруг в ней проснется охотница, – невесело улыбнулся шантажист.
Глава 8. Ночь, палуба и всплеск
1
На следующий день Таня вместе с родственниками отправилась на экскурсию по Самаре. О, что это была за экскурсия! Бессмысленное блуждание в тумане хмурых подозрений и обид! И как же долго она тянулась! Минуты казались часами, а рассказ экскурсовода – бесконечной летописью времен. Таня смотрела по сторонам, разглядывала предметы архитектуры, суровые памятники и церкви, но не видела ни их красоты, ни смысла их существования. Она вообще ничего не видела. В ее сознании крутились мысли другого характера. Больше всего на свете ей хотелось вернуться на теплоход, дождаться ночи и наконец увидеть лицо, которого она боялась! Она отчетливо представляла, как в суровой темноте появляется навязчивый силуэт и в секунду обрастает объемом и тяжестью. При мысли о том, что она узнает его, Таня вздрагивала, точно ударившись током. Кто же это будет? Диана? Или кто-то другой? Может, среди окружения Роговых есть еще кто-нибудь желающий ей зла? А может, на палубе появится совсем незнакомый Тане человек? Что тогда она будет делать? Таня с волнением перебирала все новые и новые мысли и никак не могла сосредоточиться на отдыхе.
Между тем в небе светило солнце, а с реки дул влажный ветер. Туристы были в восторге от позитивного самарского настроения. Они толпились маленькими, прилежными группками то у одного строения, то у другого, беззаботно болтая о разных вещах и с важным видом сравнивая памятники столетий. Эти туристы походили на маленьких кроликов и мышат из магазина игрушек. Те, как и эти, безмятежно стояли на нарисованной зеленой траве и молча созерцали мир, не тревожась и ничего не зная о сумерках.
2
Ослепительные лучи светила постепенно утратили свою яркость и вскоре оставили лишь бледный след на небосводе. Так день лишился своей власти. Быстро стемнело. До полуночи оставалось чуть меньше часа. Погода менялась на глазах: ясное ночное небо быстро заволокли грозовые тучи.
Лёня стоял на нижней палубе. Здесь было так же темно, как и на главной, пожалуй, даже темнее. Над его головой нависали массивы теплохода, и парень подсознательно чувствовал дискомфорт, казалось, все вот-вот рухнет… Надо заметить, в последнее время ему постоянно было не по себе. Он жалел, что ввязался в эту авантюру, но понимал, что отступать уже некуда. Кит был слишком настойчив. Он все гнал и гнал его и указывал, что ему делать. А как только дело коснулось его безопасности, сразу стих. С чего бы это? Лёня хотел поразмыслить над этим, но его прервали:
– О чем думаешь, братец?
Лёня обернулся. Позади него стоял Кит и, как будто бы зная обо всех его сомнениях, насмешливо улыбался.
– О твоем плане, – отворачиваясь, ответил Лёня.
– О каком из них?
– Не рано ли забирать драгоценности?
– Опять сомнения? А если хорошенько подумать? Только так нас никто не заподозрит.
– Это еще почему?