– Едва ли она рассказала бы! Измена – это очень серьезно, особенно для такого богатого мужчины, как ее муж. Они все собственники. Чем больше власти у мужчины, тем деспотичнее он становится. Это прямо закон подлости какой-то! И мы используем его в своих целях, – уверенно заявил Кит.
Однако он уже никак не мог нагнать теплоход и потому намеревался действовать дистанционно.
– Я позвоню ей и как ни в чем не бывало напомню об уговоре.
– Она может сказать, что муж все уже знает и что ты проиграл.
– Да, но я уточню этот вопрос и припугну, что у меня есть доказательства ее измены. Она струсит. Думаю, она по-прежнему переживает, потому что как никто другой знает, что рассказала-то она не все! Она не говорила с тобой по этому поводу?
– Нет. Пока тебя не было, мы практически не общались, я же думал, что… убил тебя…
– Очень плохо, что не общались, – пожурил Кит друга. – Теперь не звони ей сам, а то еще сложит два и два: я нашелся и ты нарисовался! Пусть звонит сама, – наставлял он.
– Хорошо, – кивнул Лёня. – Каков теперь план?
– План есть, но мы будем действовать очень осторожно. На этот раз драгоценности заберешь ты. И я не стану сбрасывать тебя за борт, потому что доверяю тебе.
Лёня тяжело вздохнул, ощущая тяжесть вины.
– К тому времени я буду уже в Москве, и ты не сбежишь, даже если захочешь! – хмыкнул Кит.
– Я и не собирался, – серьезно ответил Лёня.
– Ладно-ладно, верю!
– Как она сможет взять драгоценности теперь, когда ее мужу все известно? – нахмурился Лёня.
– Если наша девочка не дурочка, то предложит ловить нас на живца. Если же дурочка, я сам предложу ей такой вариант. О времени и месте мы с ней договоримся заранее, и оно, естественно, будет отличаться от того, что она сообщит своему мужу.
– Это очень рискованно, по-моему…
– А ты как хотел? Если бы ты не сбросил меня за борт, то давно бы получил свою долю и уже лежал бы где-нибудь на Гоа!
– Черт возьми…
– Вот именно!
– Что мне пока делать? – понуро спросил Лёня.
– Жди ссудного дня! – торжественно произнес Кит.
6
– Алло?
– Привет, детка! Это твой давний друг. Узнаешь?
– Ты не пришел на условленную встречу, – спокойно заговорила Таня. – Мне очень жаль, но твой поезд ушел, – послышался хладнокровный ответ.
– Э нет! В нашей игре я диктую правила. Я был занят, знаешь ли. Такое случается.
– Наверное, ты меня не понял, – терпеливо произнесла Таня. – Мой муж все знает. Я ему все рассказала. Ты можешь мне не верить, но это действительно так.
– Неужели? Тогда ты не будешь против, если я вышлю ему кое-какие фотографии? Раз дело сделано, мне они больше не нужны.
Таня молчала.
– Ты же не думаешь, что я дурак? – прервал молчание Кит. – Я никогда не поверю, что ты призналась мужу в измене. Никогда, слышишь?! Как ты думаешь, что хуже: тайный ребенок или измена? Мне кажется, измена!
– Может быть.
– Не может быть, а точно! Такие, как твой муж, не прощают измен, для них это смертельное унижение. Это приводит их в ярость, поверь мне, я наблюдал за подобными объектами. Дорогая, – вздохнул незнакомец, – как ни печально, но ты по-прежнему у меня на крючке. И если ты откроешь рот на этот раз, то точно окажешься на улице, а скорее всего за бортом. Как тебе такой расклад?
– Чего ты хочешь на этот раз? – зло спросила Таня.
– Все того же – твои блестящие побрякушки!
– Я не смогу взять драгоценности из сейфа, муж поменял код, и теперь я его не знаю.
– Это твои проблемы.
– Если бы ты пришел в прошлый раз…
– А вот это уже мое дело, и тебя оно не касается.
– Подожди! – взмолилась Таня.
– Да?
– Давай поговорим.
– Давай! – хохотнул Кит.
– Я не смогу взять драгоценности сама, но, если я скажу мужу, что мне снова звонили и что я хочу поймать шантажиста с поличным, он мне поверит и откроет сейф.
– А дальше-то что?
– Мы можем договориться о времени и месте. Тебя не будут ждать там, куда ты придешь, и ты сможешь без риска забрать драгоценности.
– Ну что же, это неплохой вариант, – задумчиво ответил Кит.
– Где мне оставить драгоценности на этот раз? – сокрушенно спросила Таня.
– На главной палубе теплохода в холе, перед самым выходом стоит старый комод, видимо антикварный, раз его не спешат выбрасывать. Я хочу, чтобы в последний день круиза – пятнадцатого августа – драгоценности лежали в верхней тумбочке этого самого комода. Понятно?