– Врешь! – покачала головой Таня. – Я собственноручно положила туда драгоценности. Они были завернуты в черный пакет!
– Я ничего не нашел. Честно! Подумай, – Лёня подался вперед, – если бы я взял эти драгоценности, разве я пришел бы на встречу? Разве ты дозвонилась бы до меня? В первую очередь я избавился бы от симки!
У Тани не нашлось подходящих аргументов для возражения. Она лишь покачала головой.
– Я их не брал, и Кит их тоже не брал, поэтому он и прислал фотографии! Мы решили, что ты нас обманула и захотела сдать полиции.
– Почему вы тогда их не взяли? В первый раз? – спросила Таня, все еще не веря рассказанному.
– Это долгая история… Мы повздорили, и он не смог прийти…
– Не смог?
– Я скинул его за борт, если быть точнее. Это случайно вышло, – поторопился заверить Лёня. – К счастью, все обошлось. Знаешь, я тоже многое пережил…
– И теперь я должна тебя пожалеть?! – взвизгнула Таня.
– Я ни о чем не прошу. Просто поверь, что я ничего не брал.
– Как его фамилия? Твоего сообщника?
– Это не важно. Мы ничего не брали. И доказать, что звонили и шантажировали именно мы, ты тоже не сможешь. Лучше направь свою энергию и мысли на то, чтобы узнать, кто на самом деле украл твои бриллианты.
К этому моменту разговора, Таня уже успокоилась. В голове приживались новые истины: Лёня – предатель, но он утверждает, что не брал драгоценности. Его приезд отчасти доказывал правдивость его слов. Ведь будь он вором, то ни за что бы не согласился на встречу.
– Подумай, кто мог это сделать? – снова спросил Лёня.
– Ну, с тобой я это точно обсуждать не буду, – вставая, сообщила Таня.
Выйдя на улицу, она решила, что больше никогда не заговорит с Лёней.
3
Спустя неделю Таня все еще находилась в Чебоксарах. Провинциальная жизнь продолжала нервировать ее. И она не понимала, как жила в этом маленьком городе раньше.
Из Москвы не было никаких известий. Тане, конечно, очень хотелось узнать, как идет расследование полиции, но она не видела возможностей для этого. Василий не подойдет к телефону, его мать подавно, а среди их окружения у нее не было друзей. Может, полиция или какой-нибудь следователь сам ей позвонит или приедет? В конце концов, она может рассказать много чего интересного.
В один из таких скучных дней ее молчащий телефон внезапно запиликал, но Таня не услышала голоса, которого ждала.
– Здравствуйте! Извините, если помешал вам.
– Не помешали, Антон, – тяжело вздохнула Таня.
– Я удивлен, что вы узнали меня и, более того, вспомнили мое имя! – усмехнулся Антон Ковальский.
– Да, я помню. Я забыла сказать вам спасибо за вашу поддержку во время круиза. Ваши успокоительные очень помогли мне, и ваши слова тоже помогли… – признала девушка.
– Всегда рад помочь. Как вы сейчас себя чувствуете?
– Уже лучше.
– А ваша свекровь?
– Бывшая свекровь, – не щадя себя, признала Таня. – Думаю, она здоровее всех живых! – невесело хмыкнула она.
– Уже развелись? Так быстро?
– Еще нет, но это вопрос времени. Я уехала домой, а он мне пока не звонит…
– Может, все еще наладится. Время ведь очень хороший советчик.
– Не в нашем случае, – вздохнула Таня. – Зачем вы звоните? – спросила она, надеясь на хорошие новости.
– Я просто подумал, что вам может быть интересно знать: ваш муж очень интересуется расследованием. Он буквально правая рука следователя.
– Понятно, – грустно улыбнулась Таня.
– Кстати, об этой краже даже в газете писали. «Невероятная кража: драгоценности известного миллионера исчезли на глазах у всех!» – процитировал Ковальский один из заголовков. – Я до сих пор не могу понять, как они это сделали!
Таня промолчала. Она не собиралась рассказывать Ковальскому правду – это было не его дело.
– Полиция уже приходила к вам? – после некоторой паузы спросила Таня.
– Да, ради такого дела нас собирали всех вместе.
– И что же, никто ничего не видел? – с тающей надеждой спросила Таня, прекрасно понимая, что все смотрели не туда.
– Был последний день круиза, все, кроме меня и капитана, были заняты отправкой пассажиров на берег. В такой суете очень легко затеряться.
– Легко, – согласилась Таня. – Похоже, полиция допросила всех, кого возможно, кроме меня. Наверное, Василий даже не хочет слышать обо мне, и, в принципе, я его понимаю, – с горечью добавила девушка.