Но прошло десять лет, и уже ясно: вместо того чтобы нести демократию, глобальное TV афиширует неравенство и асимметрию, раздувает пламя негодования. В 1989 году западных журналистов рассматривали как союзников в борьбе за свободу. «Весь мир наблюдает», – скандировали толпы во время «бархатной революции» и на площади Тяньаньмэнь. Сейчас журналисты уже привыкли к гневным выкрикам в свой адрес со стороны демонстрантов, видящих в них участников системы, которая затушевывает неравенство и маргинализует голоса инакомыслия. А на этой неделе уже совсем трагично – некоторые американские журналисты распечатывают конверты с белым порошком, вдруг – какая дикость! – становясь героями истории, которую взялись освещать.
Как много в этом конфликте связано с тем, кому и чему выпадает быть увиденным и услышанным, чьи жизни считаются, а чьи нет. Атаки на Нью-Йорк и Вашингтон были явно рассчитаны не только как удары, но и как спектакли, ради их театрального эффекта. И их таки ухватили камеры со всех углов, и показывали без конца, и заново переживали. А как насчет того, что происходит в Афганистане прямо сейчас? Госдепартамент США попросил телевизионные сети и газеты не воспроизводить сообщения бен Ладена, так как они могут раздувать антиамериканские настроения. А Пентагон купил за два миллиона долларов в месяц эксклюзивные права на весь спектр единственного частного спутника над Афганистаном, который обеспечивает разрешение достаточно высокое, чтобы разглядеть людей.
Если бы мы могли видеть эти изображения на наших телеэкранах – человеческие жертвы, потоки беженцев, – это могло бы значить, что смерть и уничтожение в Афганистане, хоть как-то, хоть немного, но начали бы приобретать подобную смертям в Нью-Йорке и Вашингтоне реальность и человечность. И нам пришлось бы сталкиваться с реальными людьми, а не смотреть на выхолощенную видеоигру. Но ни одно из этих изображений не может быть допущено на экран без разрешения Министерства обороны – никогда.
Эта безмолвная война за то, чьи жизни считаются, а чьи смерти коллективно оплакиваются, шла уже задолго до 11 сентября. Собственно говоря, немалая часть потрясения от 11 сентября имела отношение к тому, насколько невидимыми были глобальные страдания в главном потоке американской прессы, насколько отодвинутыми в сторону эйфорией процветания и торговли.
Так вот, И сентября Америка проснулась посреди войны и обнаружила, что война идет уже годы, только никто им этого не сказал. Они слушали об О.Дж. Симпсоне, а не о губительных последствиях экономических санкций для иракских детей. Они слушали о Монике, а не о последствиях бомбежки фармацевтической фабрики. Они узнавали о Survivor, а не о роли ЦРУ в финансировании моджахедов. «Вот в чем загвоздка, – отмечает индийский писатель Арундхати Рой. – Америка воюет против людей, которых не знает, потому что они не очень мелькают на ТВ».
Кристофер Айшервуд однажды написал об американцах: «Европейцы ненавидят нас потому, что мы удалились в жизнь внутри нашей рекламы, как отшельники удаляются для медитации в пещеры». Этот уход в самозамкнутый кокон СМИ отчасти объясняет, почему атаки 11 сентября казались обрушившимися не из другой страны, а с другой планеты, из параллельной вселенной – такая была дезориентация и путаница.
Но вместо того чтобы опомниться и заполнить этот пробел – в информации, анализе, понимании, – нам преподносят старые песни: это пришло ниоткуда, это необъяснимо, у этого нет прошлого; «они» нас ненавидят; они хотят отнять у нас нашу демократию, наши свободы, наше добро. Вместо того чтобы спросить, почему случились эти атаки, наши телевизионные сети снова и снова их показывают.
В то самое время, когда американцам больше всего нужна информация о внешнем мире – и о сложном и тревожном месте в нем их страны, – они получают лишь собственные отражения, снова, и снова, и снова: американцы плачут, американцы приходят в себя, американцы ободряются, американцы молятся. Какой-то медийный дом зеркал, тогда как нужно нам – побольше окон в мир.
НОВЫЕ ОППОРТУНИСТЫ
Претендентов на звание Величайшего политического оппортуниста после 11 сентября множество: политики, проталкивающие судьбоносные законы, пока избиратели еще в трауре; корпорации, ловящие в мутной воде деньги налогоплательщиков; ученые мужи, обвиняющие своих оппонентов в государственной измене. Но из этого хора драконовских предложений и маккартианских угроз выделяется один голос. Он принадлежит Робин Мейзер. Она использует 11 сентября, чтобы призвать к международному крестовому походу на поддельные футболки.
Не удивимся, что Мейзер – юрист по торговым делам в Вашингтоне. Еще меньше удивимся, что она специализируется на торговых законах, охраняющих крупнейшую из всех статей экспорта США – авторские права. Это музыка, кино, логотипы, патенты на семена, программное обеспечение и многое другое. TRIPS (trade-related intellectual property rights, относящиеся к торговле права интеллектуальной собственности) – одно из самых спорных сопроводительных соглашений из всех подготавливаемых к встрече Всемирной торговой организации в Катаре в ноябре 2001 г. На этом поле боя разгораются дискуссии, охватывающие все – от права Бразилии распространять generic, лекарства от СПИДа (без брендовых названий), до бурного китайского рынка пиратских CD Бритни Спирс.
Американские транснационалы рвутся на эти крупные рынки, но они хотят защиты. Тем временем, многие слаборазвитые страны утверждают, что охрана TRIPS обходится в миллионы, а тиски интеллектуальной собственности повышают расходы местных предпринимателей и потребителей.
Какое отношение имеют все эти торговые пререкания к терроризму? Ровным счетом никакого. Ну разве что спросить Робин Мейзер, которая на прошлой неделе написала статью в Washington Post под заголовком «От футболки к терроризму: поддельная найковская загогулина может помогать сети бен Ладена».
Вот что она пишет: «Недавние события заставляют предполагать, что многие правительства, подозреваемые в поддержке «Аль-Каиды», также продвигают, будучи подкупленными, или, как минимум, игнорируют чрезвычайно прибыльную торговлю поддельной или пиратской продукцией, способную генерировать гигантские денежные потоки для террористов».
«Заставляют предполагать», «подозреваемые», «как минимум», «способную» – не многовато ли для одного предложения, особенно со стороны человека, работавшего когда-то в департаменте юстиции США? Но заключение недвусмысленно: либо проводи в жизнь TRIPS, либо ты на стороне террористов. Добро пожаловать в новый прекрасный мир торговых переговоров, где любой самый темный пункт осеняется праведностью священной войны.
Политический оппортунизм Робин Мейзер приводит к интересным противоречиям. Торговый представитель США Роберт Зеллик использует 11 сентября еще с одной оппортунистической целью: обеспечить президенту Джорджу Бушу право «сверхскоростных» торговых переговоров. В результате президент будет заключать новые торговые сделки, которые Конгресс сможет либо одобрить, либо отвергнуть, но не поправить. Согласно Зеллику, эти новые полномочия нужны потому, что торговля «способствует распространению ценностей, лежащих в сердцевине этой затяжной борьбы».
Какое отношение имеют новые торговые сделки к борьбе с терроризмом? Видите ли, говорят нам, террористы ненавидят Америку именно потому, что они ненавидят потребительство – McDonald's, и Nike, и капитализм – ну, короче, свободу. Следовательно, торговать – значит презирать их аскетический крестовый поход, распространять те самые продукты, которые они ненавидят.
Секундочку: только что Мейзер говорила, что всякие там подделки подкармливают терроризм! В Афганистане, утверждает она, можно купить «футболку с поддельным логотипом Nike, прославляющую бен Ладена как великого моджахеда ислама». Похоже, перед нами более сложный сценарий, чем поверхностная дихотомия – потребительский «Мак-Мир» против антипотребительского джихада. Если Мейзер права, то эти два мира не просто неразрывно переплетены, но и образы «Мак-Мира» используются для финансирования джихада.