— Я не могу ей позвонить. Совет снабдил меня отравленной кровью. Ее оставили здесь в подарочной корзине до моего прихода, — сказал он, бросив выразительный взгляд на валяющийся на полу пакет. — Поэтому мне нельзя доверять Совету. Я не могу снять номер в отеле или обратиться за помощью к друзьям, иначе меня выследят.
— Я живу вместе с младшей сестрой. И мне плевать, как вы оказались на полу. Мы не хотим быть в этом замешаны, — хмыкнула я, пытаясь снова выхватить сумку из его опустившихся от усталости рук. — Я не собираюсь быть «станцией» на вампирской подземной железной дороге.
— Я могу заплатить тебе непристойную кучу денег.
Стыдно признаться, но от такого предложения моя рука застыла. Если что и заставило бы меня рассмотреть этот ненормальный план, так только деньги. Мои родители умерли почти пять лет назад, оставив меня в одиночку растить младшую сестру без какой-либо страховки или сбережений.
Мне нужны деньги для Гиги, ведь учеба в колледже не за горами. Мне нужны деньги, чтобы сохранить дом, расплатиться по закладной на него, которую я оформила, чтобы получить стартовый капитал для Билайн. Мне нужны деньги на пропитание, потому что Гиги постоянно хотела есть.
И, несмотря на то, что бизнес в какой-то степени преуспевал, мне все время казалось, что хватает только на то, чтобы покрыть наши расходы, и чуть-чуть погасить собственный студенческий займ. И всегда неожиданно возникают непредвиденные расходы: ремонт машины, школьные поездки, поломка кондиционера.
Непристойная сумма денег обеспечила бы хорошую «заначку», и я смогла бы спокойно спать больше, чем пару часов за ночь. Мистер Каликс соскользнул на пол, очевидно, уставший от борьбы за сумку.
— До какой степени непристойную? — спросила я, внезапно закашляв, чтобы избавиться от нотки смирения в голосе.
— Десять тысяч долларов за неделю.
Я быстро прикинула по расходам, сколько будет стоить заменить изношенные трубы в доме, плюс оплата учебы Гиги за первый семестр в колледже и платеж по кредиту в следующем месяце и сравнила с той суммой, что Совет платил даже самому непритязательному из его подчиненных. Я покачала головой и сделала встречное предложение.
— Двадцать пять.
— Пятнадцать тысяч.
Я поджала губы.
— Я по-прежнему говорю двадцать пять.
— Что означает, ты не знаешь как вести переговоры.
Это борьба, крепко сжав губы, я еле сдерживалась, чтобы не улыбнуться.
— Насколько сильно вы хотите убраться с этого пола, мистер Каликс?
Он проворчал.
— Хорошо.
— Одна неделя, — сказала я и встала перед ним на колени, мой голос в данной ситуации звучал на удивление тверже, чем я могла предположить. — Это означает семь ночей. Не семь дней и восемь ночей. Не семь с половиной ночи. А семь ночей.
— Договорились.
— Отлично. — Я одарила его моей яркой «профессиональной» улыбкой и протянула руку, чтобы закрепить сделку.
— Не нарывайся, — пробормотал он, закрывая глаза.
Вздохнув, я достала телефон из сумочки, чтобы набрать Гиги. В конце концов, я сегодня не готова идти на собрание.
Глава 2
«Первое правило заботы об одиноком вампире гласит: никому не говори, что ты заботишься об одиноком вампире».
Как только я начала набирать на телефоне номер, мистер Каликс выбил его из моих рук. Мой драгоценный Блэкберри, ударившись об кухонную стену, разлетелся на черные пластмассовые кусочки. Я возмущенно вскрикнула и, разинув рот, наблюдала, как на пол со звоном падали обломки телефона.
Он убил мой телефон. Хладнокровно убил мой телефон! Твою м… блин.
Мой телефон был спасательным кругом, тростинкой к моим клиентам. Связующим звеном между мной и их нуждами, потребностями, каждым капризом. Я никогда не игнорировала звонки. Никогда.
Если перестану отвечать, то склонность к мгновенному разочарованию и вспыльчивый темперамент вампирских див может положить конец бизнесу. Потеря бизнеса означает потерю дохода, а утраченный доход означает… я боролась с нарастающей паникой, сковавшей мое горло.
— Да что, черт возьми, с вами такое? — вскипела я.
— Я же сказал, никому не звонить, — прохрипел он, видимо, ему стоило немало сил раздолбать на осколки мой телефон.
— Я звонила сестре сказать, чтобы она сегодня вечером не приходила домой, — ответила я. — Скорее ад замерзнет, чем я позволю ей переступить порог дома, пока не выясню… приучены ли вы к жизни в домашних условиях. — Он зарычал, обнажив клыки, но промолчал. Я предположила, что бесполезно ждать извинений за разбитый телефон, поэтому продолжила: — Кстати, купите мне новый. И если бы у меня не было резервной копии всех контактов, оставила бы вашу задницу на кухонном полу, забила бы на вас и Совет.