Я: А моя ванная? Когда я пойду позже в душ, ты тоже там будешь?
Я ждал ответ, но его не последовало. Секунды перетекали в минуты, а я проклинал себя. Опустив ноги на пол, я сжал телефон в руках, перечитывая сообщения. Это оказалось чересчур? Я перегнул палку? Все испортил до того, как оно могло начаться?
Звук телефона меня напугал.
Кажется Мой: Нет, глупенький. Я уже искупался.
Кажется Мой: И я ем только вафли. Никаких блинчиков.
Ладно, похоже блинчики относились к жестким ограничением… запомню.
Затем он прислал мне фотографию, и я все понял.
Я открылся перед ним, и теперь он открывался передо мной.
Он сидел на кровати, скрестив ноги, мокрые после ванны волосы топорщились во все стороны. Одеяло было адекватного темно-синего цвета, но я заметил светло-желтый плед в его руке и плюшевого медвежонка на подушке за спиной.
Его пижама выглядела как комбинезон с закрытыми ногами, но на деле было не так, поскольку из штанин торчали его пяточки. Рукава и штанины были голубыми, а живот белым. Вроде там еще виднелся капюшон, но с присланного угла сложно точно сказать.
Его одежда на самом деле не имела значения, потому что он смотрел в камеру со знакомой улыбкой. Чуть красноватые глаза были наполнены восторгом.
Зажав картинку, я сохранил ее на телефон. Пара нажатий и теперь я мог видеть его каждый раз, когда смотрел на экран. Люди, ставящие фото своих парней и девушек на заставку телефона, всегда казались мне странными, но теперь я их понял. Кто не хотел бы видеть это милое личико при любом удобном случае?
Я: Спасибо. Ты выглядишь совершенно очаровательно.
Он прислал мне еще одну фотографию, и я засмеялся.
Кажется Мой: Я акула. Аа-р-р-р-р.
Оливер надел капюшон, и я увидел, что он на самом деле акула. Его лицо обрамляли белые треугольные зубы.
Я: Самая милая акула, которую я встречал. Так бы тебя и съел.
Оливер был таким открытым, таким свободным. Он быстро становился моей новой зависимостью. Кофеин с ним и рядом не стоял. Уверен, я смеялся с ним за последний час больше, чем с любым из моих бывших парней. Они всегда так переживали о внешности и как другие их видели. Словно покажи они мне свою уязвимую сторону, это их как-то принизило бы. Но не Оливер.
Кажется Мой: Ты уверен?
Кажется Мой: В смысле обо мне.
Глубоко вдохнув, я задумался над ответом.
Я:Когда мы встретились в магазине, я уже был знаком с малышами и age play, поэтому сразу все понял. Ты покраснел и начал заикаться, когда я спросил про детей, а в глазах читались страх и стыд. Я понял, что все в корзине было для тебя. И все равно остался заинтересован. Дома я закрылся в кабинете и провел несколько часов, изучая информацию о age play. И все еще заинтересован. Понятия не имею, как все получится, но я прекрасно все понимаю. И могу обещать, что никаких иллюзий не испытываю.
Кажется Мой: Мне этого достаточно.
Глянув на часы, я простонал. Время подошло к полуночи, а мне надо вставать в шесть, чтобы успеть на встречу в семь.
Я: Уже поздно, мне еще надо в душ. Увидимся завтра.
Кажется Мой: *дуется*
Я: Пора в кровать.
Кажется Мой: Да, сэр.
Я улыбнулся. Вот сорванец.
Я: Спокойной ночи.
— Мой мальчик, — добавил я вслух, хотя знал, что для этого еще рано.
Кажется Мой: Спокойной ночи.
Я улыбнулся, слыша несказанное «Папочка» в конце.
Глава 3
Оливер
Это уже перебор. Точно не подойдет для первого свидания. Я оттягивал край шорт, разглядывая себя в зеркале. С нарядом все было в порядке. Маршалл сказал одеться во что-то удобное и простое. Только я сомневался, что он имел в виду красный комбинезон, футболку в черно-белую полоску, из-под которой выглядывали голые бока, когда я тянулся, и черные кеды.
Наряд был вполне приемлемым, хоть и молодил меня на десяток лет. Кто-то посчитает меня модником, кто-то возмутится, но только Маршалл будет знать настоящую причину моего выбора. Выставив ногу вперед, я покрутил лодыжку. Себе я казался милым и надеялся, что Маршалл посчитает также.
Можно было бы позвонить Серене и узнать ее мнение, но почему-то не сделал это. Иногда не верилось, что я понравился Маршаллу, учитывая мой интерес к age play и роль малыша. И если расскажу Серене, то это станет реальностью, к которой еще не был готов. Рассказать ей и тетушкам.
Устав от сомнений в себе же, я рухнул на кровать и, прижав к груди плед, достал из кармана телефон. При виде времени я застонал — оставался еще час до приезда Маршалла в полдень. Меня удивило его желание начать свидание так рано, но должно быть он догадался, что меня не привлекали клубы и бары, и выстроил планы соответствующим образом.
Как бы то ни было, я пребывал в предвкушении, как я надеялся, лучшего свидания в жизни. В голове роились идеи, как оно могло пройти с тем, кто знал обо мне маленьком. Устроит ли он пикник в парке и позволит покачаться на качелях, если там не будет детей? Возьмет ли в магазин игрушек и даст выбрать плюшевого друга в подарок от него? Сводит ли в пекарню и купит большое шоколадное печенье, которым я дразнил его вчера?
Понимая, что мысли закрутятся по кругу, если не найду, на что отвлечься, я открыл приложение для чтение и выбрал одну из моих любимых книг. О малыше — прямо как я! — который встретился и влюбился в своего Папочку-доктора — ах, если бы! Когда я добрался до любимой части, из груди вырвался вздох. Друг малыша тайком пронес ему соску и одеяльце, чтобы помочь успокоиться в ожидании, когда врач его выпишет. Прикусил губу, читая, как доктор Папочка зашел в палату и увидел спящего малыша, свернувшимся калачиком на боку с одеяльцем в руках и соской во рту.
Стук во входную дверь заставил меня подпрыгнуть. Вскочив, я проверил время — Маршалл приехал аж на двадцать минут раньше. Надеясь, что ему также не терпелось начать свидание, я пожал плечами и побежал открывать.
С широкой улыбкой я распахнул дверь. Но улыбка тут же спала.
— Тетя Милли! Тетя Холли? Что вы тут делаете?
Тетя Милли фыркнула и прошла мимо меня с тарелкой брауни.
— Разве так встречают любимую тетю?
Тетя Холли закатила глаза и проследовала за женой.
— Не знаю, — отозвался я, лихорадочно высматривая Маршалла. У меня оставалась маленькая надежда, что я его увижу и сбегу из надвигающегося хаоса. — Кто сказал, что ты моя любимая тетя? Тетя Холли вчера дала мне кексик за обедом.
Медленно закрыв дверь, я прижался к ней спиной. Знакомство с тетями точно не подходило для первого свидания, даже для десятого не подходило.
— Взятка? Ну все ясно! — крикнула тетя Милли из кухни. — Тогда придется забрать все брауни домой!
Я заметил, как тетя Холли разглядывала меня.
— Что-то не так? — спросила она, глядя на мою удрученную позу.
— Что? — Я оттолкнулся от двери и натянуто улыбнулся. — Не так? Все хорошо.
Я снова взглянул на телефон. У меня было всего пятнадцать минут, чтобы их спровадить из дома до прибытия Маршалла.
Тетя Холли скрестила руки на груди и прищурилась.
— Ты обожаешь брауни. В последний раз ты практически украл тарелку и сбежал к себе в комнату. Плохо себя чувствуешь?