Во рту пересохло, когда тетя Холли шагнула ко мне и потянулась рукой ко лбу, чтобы проверить температуру. Если она решит, что я заболел, то они никогда не уйдут. Увернувшись от руки, я повернулся к появившейся в гостиной тете Милли, как к пути к спасению. Только у нее в руках оказалась тарелка с десертом и стакан молока, скорее всего для меня. В любое другое время я бы был благодарен за заботу, но сейчас мне хотелось только, чтобы они ушли.
Я забрал протянутые мне тарелку и стакан. Они ожидали, что я сяду, и мы сможем пообщаться, но у меня оставалось десять минут, так что я продолжил стоять, пока ситуация не стала неловкой.
— Так что вы тут так рано делаете?
Тетя Холли прищурилась сильнее, а тетя Милли вздрогнула и рассмеялась.
— Ну, я тебя давно не видела, а мы с Холли как раз говорили о том, чтобы взять сегодня кино напрокат. Я подумала о тебе, и мы решили заехать, вдруг ты захочешь зайти в гости и посмотреть его вместе с нами.
— Сегодня? — Даже я услышал панику в своем голосе. — Простите, сегодня не могу. Я как раз собирался уходить по делам. — Поставив посуду на столик у дивана, я взял тетю Милли за руку.
— Ну не буду вас задерживать, раз у вас планы. — Я повел ее к двери, молясь, чтобы они ушли.
— Оливер? Что ты делаешь? — тетя Милли остановилась и вырвала руку из моей хватки.
Я стоял лицом к двери не в силах повернуться к ним. Полнейшая катастрофа. Возможно, я немного переигрывал? Возможно, но меня это не волновало.
Ладонь тети Милли легла мне на спину.
— Оливер, у тебя проблемы? Ты себя очень странно ведешь...
Громкий стук оборвал ее речь.
— Оливер, там кто-то пришел, — тихо прошептала тетя Милли, когда я не сдвинулся, чтобы открыть дверь.
Я сгорал от стыда и, вместо того чтобы оставаться взрослым, уткнулся лицом в ладони, словно от этого все происходящее испарится. Ситуация становилась как в день, когда Дэвид Уэстон приехал за мной, чтобы отправиться на школьные танцы.
Весь вечер Дэвид держал руки при себе, словно боялся, что они за ним следили. Потом он неделями меня избегал. Мне в итоге удалось его убедить, что тетя Холли никакой не шпион, а тетя Милли психически здорова, но ущерб уже был нанесен. После этого я всех ухажеров от них скрывал, а знакомство происходило только после моих угроз.
Но Маршалл другой. Не просто ухажер. Он возможно будущий Папочка. Мой будущий Папочка, а они все испортят. Зажмурившись, я закрыл уши руками, когда почувствовал, как тетя Милли меня обошла, а ноги обдало теплым ветерком от открывшейся двери. Я сильнее вжал ладони, когда раздался глубокий мягкий голос Маршалла.
Дверь закрылась с тихим звуком и до меня осторожно дотронулись. Я не хотел знать, как все обернулось. Он наверняка уже ушел, когда увидел, как я стою перед дверью с закрытыми глазами и пальцами в ушах. От этой мысли в груди все сжалось. Предыдущая надежда испарилась.
С писком я подпрыгнул, когда оказался в крепких объятиях прижатым к знакомой груди. Убрав руки от ушей, я вцепился в его рубашку. Прижавшись теснее к нему лицом, я глубоко вдохнул. Его запах оставался таким же, как раньше — теплым и мускусным. Безопасным.
Легонько меня раскачивая, он ждал, пока мое дыхание успокоится, после чего слегка отстранился и приподнял мой подбородок пальцем. На его губах заиграла легкая улыбка, когда я наконец-то поднял на него глаза. Я вздохнул. Он все такой же красавец, как я помнил.
— Нам надо прекращать так встречаться, — пошутил он.
Мне не удалось сдержать легкий смешок. Маршалл оглядел гостиную. Заметив мое большое кресло, он потянул меня за руку за собой. Усевшись, он положил руки мне на бедра и притянул к себе на колени. Я чуть не упал, поэтому опустил руки ему на плечи и оседлал его ноги. Было приятно ощущать его подо мной.
Прижавшись к его груди, я практически обмяк и положил голову ему на плечо. Не так я представлял себе начало нашего свидания, но не буду возмущаться тому, что оказался у него на коленях. Колени Папочки всегда были лучшими. Не то чтобы он был моим Папочкой… пока.
— Хочешь об этом поговорить? — раздался в тишине комнаты шепот Маршалла.
Стыдясь произошедшего, я покачал головой и прижался к его шее. От ощущения его щетины под щекой меня пробрала дрожь. Мне так понравилось, что я сделал это еще раз. Чувствовал себя котенком, который трется о него.
Маршалл вздохнул, но наклонил голову и сильнее подтерся о меня щекой с щетиной.
— Меня это не устраивает, Оливер.
Спрятав между нами руки, я пожал плечами.
— Их тут не должно было быть, — прошептал я после затянувшейся паузы. — Мои тети бывают слишком опекающими, и я знал, что они попытаются отпугнуть тебя. Последнему моему ухажеру тетя Холли сказала, что находится в государственном черном списке за взлом персональных электронных ящиков. На деле она даже интернетом толком не умеет пользоваться
— И ты не хотел, чтобы это произошло со мной?
Я замотал головой.
— Нет. Я не хочу, чтобы ты уходил. Ты мне нравишься.
— Ты мне тоже нравишься, — прошептал Маршалл и поцеловал меня в щеку.
— Я хотел, чтобы они ушли до твоего прихода, — простонал я в его плечо. — Они задавали много вопросов, а потом ты постучал, и меня переполнили эмоции.
— Ты стыдишься?
Я поднял голову и удивленно нахмурился.
— Чего?
— Меня. Своих желаний. Того, что они могут подумать о наших отношениях.
— Нет. — Я раскрыл ладонь на его груди. — Они знают... обо всем. Когда я пару лет назад открыл для себя age play и возможность быть маленьким, то все еще жил с ними, и они начали замечать... всякое. Моя комната становилось более детской, а не взрослой, и, наверное, я слишком часто оставлял восковые карандаши на кофейном столике. Дом теть всегда был моим безопасным местом, так что я не боялся исследовать себя там. Когда я заказал упаковку… кое-чего... — Я покраснел, когда заметил каким понимающим стал его взгляд. Я не стыдился подгузников, но это было слишком личным и интимным для разговора на первом свидании. — Тетя Милли открыла посылку, и остальное уже история.
Уронив руки на колени, я начал ковырять ногти.
— А тебе стыдно? — Задал я ему его же вопрос. — За меня. За свои желания. За то, что они поймут, какие между нами отношения. Что они догадаются, чем мы занимаемся.
— Нет, — ответил он быстро, но уверенно.
— Как ты можешь быть уверен? — Я облизнул пересохшие губы, и мой взгляд упал на его рот. Мне нравилось наблюдать за тем, как он говорит, как двигались его губы. И было любопытно, какими на вкус окажутся его поцелуи, какие ощущения принесут. — Для тебя это все в новинку, и мы еще... не играли.
— Потому что, — заговорил он с улыбкой, — стыд говорит о том, что мы делаем что-то неправильное, за что нам может быть неловко перед другими. Почему мне должно быть стыдно, если другие узнают, что мне нравится заботиться о тебе и помогать со всеми твоими нуждами? Почему мне должно быть стыдно за то, что ты нашел безопасный и безобидный способ для сброса напряжения и веселья? Почему мне должно быть стыдно за отношения, построенные на честности и уважении?
Внутри я таял, слушая, как он говорит о возможных отношениях между нами.
— Это значит, наше свидание продолжится?
— Определенно, — тут же заверил он. — Теперь наклонись назад и дай мне на тебя посмотреть.
Прихорашиваясь для него, я отклонился, показывая наряд. Сомнения никуда не делись, но у меня прибавилось оптимизма после нашего разговора.
— Оливер, ты выглядишь замечательно. — Он легонько коснулся выглядывающий кожи из-под футболки на стыке с комбинезоном.
Я оглядел его простые черные джинсы и белую футболку.
— Ты тоже.
Мне нравился его бунтарская эстетика уличного стиля. Я хотел было прижаться к нему обратно, но вспомнил, зачем он пришел.
— Свидание! — Вскочив с его колен, я со смехом потянул его за руку. — Куда мы идем? Я получу печенье? Мне так не терпится. — От нахлынувшего предвкушения я затанцевал на месте. Мне даже в голову не пришло скрывать свои наклонности малыша. Маршалл о них знал, если он хотел быть со мной так же, как я с ним, то это мое игривое настроение его не отпугнет.