Потомство. Амелия поморщилась от такой формулировки. Впрочем, то, что для короны, самого короля и его верного пса Гидеона она была кем-то вроде племенного скота, для нее не было новостью.
И все же… снова выйти замуж, шпионить за кем-то…
Амелия оторвала взгляд от своих сложенных на столешнице рук. Как она ни старалась сдерживаться, пальцы нервно подрагивали.
— Я должна дать ответ прямо сейчас?
Может быть, ей все же удастся сбежать? Куда, как, на какие средства — все это крутилось у нее в голове, но ответов не находилось — вопросы лишь множились, а клетка захлопывалась.
Снова.
«Никогда больше, ты надеялась?!»
— Вы можете подумать, — милостиво разрешил Гидеон. В том, что она согласится, он даже не сомневался. Вероятно, не сомневался ещё задолго до того, как приехал и озвучил свое предложение. — Но недолго. — Улыбка сделалась хищной, предупреждающей. — Ваш будущий супруг как раз прибыл в столицу и покинет ее через несколько дней. Время дорого. Поэтому — не тяните.
После чего мужчина поднялся и, не прощаясь, с видом победителя направился к выходу.
— Стойте! — не выдержала Амелия. Гидеон остановился, лениво обернулся через плечо, не сочтя нужным даже повернуться полностью. — Я могу узнать хотя бы имя этого человека?
Тонкие губы изогнулись в усмешке.
— Тот, кого когда-то так рьяно прочил вам в мужья ваш отец.
Дверь хлопнула.
Имя так и не было произнесено, но и последняя реплика не требовала пояснений.
Амелия опустила лицо на руки, плечи вздрогнули, с губ сорвался хриплый, нервный смешок.
Порой у богов своеобразное чувство юмора…
* * *
Ей снились кошмары.
Отец стоял на краю залитого солнцем зеленого холма, спиной к ней, и тянул к небу руки в безмолвной молитве. Амелия бежала к нему, но никак не могла преодолеть разделяющее их расстояние. Падала, сбивая в кровь ладони и колени, поднималась и снова бежала, потом падала и карабкалась уже на четвереньках, впиваясь пальцами во влажную землю, трава на которой с каждым прикосновением окрашивалась кровью.
Холм стал более крутым, она вцепилась в кровавую траву из последних сил, рывком поднимая свое тело и продолжая путь.
Отец снова взмахнул руками, его плечи затряслись, будто от рыданий.
— Папа!
Он обернулся, явив ей черные провалы вместо глаз.
— Папа! — во второй раз отчаянно закричала Мэл, сорвалась и кубарем покатилась по склону.
Тонкие длинные змеи, вырвавшиеся из пустых глазниц теперь уже лишенного кожи черепа отца, кинулись за ней, мгновенно оплели и попытались задушить.
Амелия закричала.
Небо заволокло темно-фиолетовыми тучами. Где-то в вышине загрохотал гром… Нет, не гром, смех Эйдана.
А затем из набухших туч полил бордовый дождь, пропитывая кровью ее одежду и волосы, заливаясь в искривленный от ужаса рот и лишая остатков воздуха…
— Миледи, миледи! — отчаянно звала Дафна, тряся ее за плечо. — Миледи, проснитесь, пожалуйста!
Амелия резко распахнула глаза. Сердце стучало как сумасшедшее, из груди вырывались хрипы.
Постепенно ее взгляд стал осмысленным: спальня, не супружеская, а ее собственная, где она всегда спала одна; высокий светлый потолок, изогнутые «лепестки» люстры, знакомые шторы; Дафна…
— Миледи, вы кричали. — Убедившись, что госпожа проснулась, служанка отступила от кровати и молитвенно сложила перед собой руки. — Миледи, простите меня, но вы так страшно кричали. Вы же просили будить в таких случаях. Я просто…
Громкий голос девушки бил по вискам, словно сотня крохотных молоточков.
— Не тараторь, пожалуйста, — попросила Амелия, поднявшись и сев. Волосы упали на глаза, она отбросила их назад и провела рукой по лицу. Затем внимательно осмотрела ладонь — никакой крови, всего лишь сон. Напрасно она надеялась, что с окончанием кошмара наяву закончатся и ночные. — Ты все правильно сделала… А это что?
На ее туалетном столике обнаружилась большая квадратная коробка ярко-зеленого цвета, перевязанная красной атласной лентой. Яркое на ярком — жуткая безвкусица. И размер… Почему-то первое, о чем Амелия подумала, это то, что в такую коробку вполне поместилась бы чья-то отрезанная голова.
— Это? — Казалось, Дафна растерялась ещё больше. — Это вам доставили с утра. Подарок.
Амелия вздохнула и снова прикрыла глаза. Утро начиналось именно так, как и предвещал Гидеон.
— Открой.
Девушка послушно взялась развязывать бант. Кто-то затянул узел слишком туго, и, орудуя пальцами с коротко остриженными ногтями, Дафна очень долго не могла подцепить нужный слой ленты. Старалась поскорее, отчего волновалась и только больше тратила время.