— Не узнает, — буркнул Монтегрейн и тоже уселся на диван, слева от принца. Ссутулился, свесив руки между колен, и хмуро поглядел на друга. — Что будешь делать?
— Жениться? — ответил тот вопросом на вопрос. Рэймер фыркнул. — Если бы мог, женился бы, — понурился Конрад.
— Не можешь.
— Значит, буду поддерживать как могу. Поможешь?
Прямой вопрос и прямой взгляд.
Монтегрейн вздохнул.
— Когда я тебя подводил?
Разве что из северной крепости, куда отец его непременно сошлет, раз обещал, не больно-то поможешь…
Настоящее время
Сменить траурное платье на подвенечное золотое было почти физически больно. По правилам, выходя замуж вновь, следовало бы избавиться от вдовьих нарядов, однако Амелия, не готовая расставаться с черной одеждой, так отлично подходящей под ее настроение, бережно сложила платье и попросила Дафну выстирать его и повесить в шкаф к остальным.
Только в последний момент, когда лицо служанки изумленно вытянулось, до Мэл дошло, что в ее поступке можно увидеть скрытый подтекст: будто она ждет не дождется, когда можно будет похоронить и нового супруга. Впрочем, Дафна ничего не высказала вслух, а Амелия решила, что поздно идти на попятный. Платье ей и вправду нравилось.
— Какая вы красивая! — вздохнула служанка, закончив с волосами госпожи и отойдя на несколько шагов, чтобы полюбоваться своей работой.
Амелия сидела перед трюмо и с вялым интересом смотрела на свое отражение в зеркале. В юности ее, пожалуй, можно было назвать «миленькой». Сейчас же то, что прощала юность, стало очевиднее с первого взгляда: и чересчур бледная, даже по аристократическим меркам, кожа, и тусклые слишком прямые волосы, и блеклый цвет светло-зеленых глаз. С накрашенными ресницами и бровями лицо сделалось ярче, но и этого не хватало для того, чтобы назвать ее красавицей.
Дафна хотела использовать помаду, но Мэл не позволила. Эйдан обожал яркие губы.
Никогда больше.
— Спасибо, — промолвила она, поднимаясь со стула. Волосы, до этого лежащие на плечах, упали вниз (Амелия запретила Дафне делать высокую прическу со шпильками).
— Ах, миледи, у вас такая изящная шейка. — Видимо, и служанка задержалась взглядом на ее волосах. — Может быть, все-таки?..
— Спасибо, — повторила Амелия с нажимом, и Дафна послушно замолчала.
Золотой цвет платья Мэл тоже категорически не шел, сливаясь с ней и делая ещё более блеклой. Однако цвет подвенечного наряда был многолетней традицией и частью самой церемонии, без него в храме ее бы не приняли.
— Дафна. — Повинуясь внезапному порыву, Амелия обернулась к замершей подле нее девушке. — А ты бы хотела поехать со мной в мой новый дом?
В том, что придется уехать из особняка Бриверивзов, она не сомневалась. Гидеон ясно сказал: Монтегрейн приезжает в Цинн ненадолго и планирует вернуться в свое поместье в ближайшее время. Глупо было бы рассчитывать, что он оставит ее в столице.
— Я, миледи? — Девушка польщенно зарумянилась.
Учитывая, что, помимо Дафны, в доме оставались лишь пожилая кухарка и конюх, вопрос был бессмысленным. Но, видимо, девушка сочла предложение Амелии выражением особого расположения и… доверия? Мэл знала Дафну меньше месяца — слишком мало, чтобы успеть к ней прикипеть и тем более начать доверять. Все было гораздо прозаичнее: приличия не позволяли леди отправиться в дальнюю дорогу без личной служанки. Правила, которыми она когда-то пренебрегла, оставив верную Клару на юге по настоянию Бриверивза. Правила, о которых Дафна явно не догадывалась, а потому восприняла слова госпожи как комплимент.
— Поедешь? — повторила Амелия. — К сожалению, я не могу обсуждать с тобой будущее жалование, это полностью зависит от лорда Монтегрейна, но…
— Поеду, поеду, госпожа! — Дафна даже не дала ей договорить, радостно захлопав в ладоши.
Мэл посмотрела на нее укоризненно, и девушка, покраснев ещё больше, опустила взгляд. Кто знает, какие правила приняты в доме Монтегрейнов? Амелия спокойно воспринимала подобные вольности от работников. В доме ее отца слуги служили по много лет и считались чуть ли не членами семьи. Эйдан же, если бы его перебили подобным образом, мог выпороть виновного. Поэтому Мэл предпочла не рисковать и напомнить Дафне о приличиях.
— Тогда собери вещи, пока меня не будет, — распорядилась коротко. — Я не знаю, сколько у нас будет времени на сборы.
— Конечно, конечно, миледи, — затараторила Дафна. — А ваше… — запнувшись и снова покраснев, уточнила девушка. — Вдовье платье сложить в чемодан?
Амелия перевела взгляд на зеркало. От золотого наряда, сияющего в лучах бьющего сквозь незашторенные окна солнца, слепило глаза.