Монтегрейн не возразил. Он, вообще, будто воды в рот набрал, с тех пор как из дверей появился Дрейден. Только кашлянул один раз во время речи дворецкого, и снова затих.
— Конечно, благодарю вас, — откликнулась Амелия, раз уж у ее супруга не было возражений.
Дрейден тут же отступил в сторону, гостеприимно распахивая перед ней створки.
Мэл вздохнула, собираясь с силами, и переступила порог своего нового дома.
Трость Монтегрейна застучала за спиной.
* * *
Когда дверь его кабинета распахнулась, Рэймер уже полностью закопался в бумагах. К себе в комнаты даже не заходил, бросил плащ на диван в кабинете, всунул трость в специальную подставку возле стола и углубился в работу, не сомневаясь, что тот, кто ему нужен, явится сам.
После того как отвесит ещё десяток поклонов перед новой леди Монтегрейн, разумеется. А может, для пущего эффекта, еще и поцелует пару раз пол — с этого станется.
Дрейден появился только через три четверти часа. Не иначе, проводил экскурсию и обещал Амелии помощь в любых вопросах. Шут.
— И как это понимать? — недовольно поинтересовался Монтегрейн, когда Кристис наконец пришел и прикрыл за собой дверь. — Ты у нас теперь дворецкий? Еще бы ливрею рода нацепил.
Дрейден невинно опустил взгляд, словно сам только сейчас увидел свой костюм.
— А что? Мне очень даже идет. Не я же виноват, что у тебя нет дворецкого. Пришлось импровизировать.
Рэймер закатил глаза к потолку, а гость с самым независимым видом пересек кабинет и остановился возле шкафа с прозрачными дверцами.
— Тебе налить?
Вот что с ним будешь делать?
— И покрепче, — вздохнул Монтегрейн. Собеседник усмехнулся и застучал посудой. — Так что это был за цирк, объяснишь?
— А что это за жена, объяснишь? — ехидно передразнил тот. Поставил наполовину заполненные янтарной жидкостью стаканы на стол и по-хозяйски устроился в кресле для посетителей, водрузил лодыжку одной ноги на колено другой.
— Угадай с трех раз, — огрызнулся Рэймер, отпив из своей порции. Поморщился. Пожалуй, стоило попросить принести чай. С такими новыми жильцами в собственном доме трезвая голова потребуется как никогда.
— Гидеон, — понимающе вздохнул Дрейден, наконец перестав паясничать.
— Кто же еще… Гадость. — Монтегрейн покачал стакан в руке и отставил от себя подальше. Старый поставщик был значительно лучше, придется снова менять.
— Гадость — это ситуация, в которую ты вляпался, — философски изрек друг, с довольным видом потягивая спиртное. Поставщика-то выбирал он, теперь негоже признавать ошибку. — А это прекрасный напиток.
— Я тебя уволю, — пригрозил Рэймер.
— А я тебя сдам, — не остался в долгу Дрейден.
И то и другое было на грани фантастики. А вот доля истины в словах Криста имелась: гадость — это еще мягко сказано. Надсмотрщик прямо под боком — только этого не хватало. И ведь не избавишься.
— Расскажешь? — Черные глаза пристально уставились на него из-за ободка стакана.
Монтегрейн поморщился, откинулся на спинку кресла, покачал головой.
— Нечего рассказывать. Все как обычно. Как только Гидеон прознал, что я в столице, тут же вызвал к себе. Спросил, не вспомнил ли я чего-нибудь по интересующему его вопросу. Потом созвал толпу менталистов. Те развели руками и в очередной раз сказали, что без моего согласия могут прочесть лишь то, о чем я думаю в данный момент. А о том, что нужно Гидеону, я, естественно, не думал. Говорю же, все как всегда. Не считая новой идеи с женитьбой.
Дрейден в приливе чувств осушил содержимое своего стакана залпом и грохнул пустой тарой по столу.
— Однажды Гидеон таки обзаведется сильным менталистом и устроит тебе взлом сознания по полной, — впервые за этот разговор сказал по — настоящему серьезно.
Рэймер покачал головой.
— Даже если найдет, пока нет доказательств, не решится.
Ходили легенды, что в стародавние времена маги с ментальным даром могли считать у любого всю его подноготную одним прикосновением. Поговаривали, что такие умельцы остались и в соседнем Ареноре, но и это было на уровне страшилок и не подтверждалось фактами.
Зато там наверняка имелись специалисты, которые могли добиться от подопытного любых сведений, считав не только мысли, но и память. Однако лишь на добровольной основе. Если человек закрывался, был всего один выход — ломать. Проблема состояла в том, что взламывать сознание ментальные маги научились мастерски, а вот чинить поломанное не умели — после допросов такого рода от допрашиваемого оставалась пустая безмозглая оболочка: иногда в состоянии растения, порой — хихикающего дурачка.